Изменить размер шрифта - +

— Да!.. — многозначительно сказал учитель. — Ну садись, Култум. Спасибо… — И, уже обращаясь к классу, добавил: — Вот вам и задание. К следующему уроку пусть каждый из вас попробует нарисовать «мархарай». Можете и зайца нарисовать.

Это было наивысшей похвалой. Култум зарделась. Сердце у нее забилось от радости.

После занятий к ней подошел Манаф и подал крышку от табакерки, на которой кто-то уже выгравировал узор, а чернь еще не наложил.

— Я принес то, что ты просила, — сказал мальчик.

— Спасибо.

Култум стала внимательно рассматривать орнамент. Через минуту она вынула из кармана блокнотик и быстро зарисовала редкий узор.

— Не пойму я тебя, — сказал Манаф, — уже сколько узоров перерисовала! И что ты будешь с ними делать?

— Я учусь, — улыбнулась Култум.

— А зачем? Ведь это занятие не для девочек.

— Где сказано, что оно не для девочек? — нахмурилась Култум.

— Нигде не сказано, но…

— Тогда и не спрашивай больше, зачем я собираю узоры.

Она взмахнула косичками и пошла.

 

5

 

Култум к тому времени собрала в своем заветном блокноте множество орнаментов самых лучших хабичý-устá — так в ауле называли мастеров-граверов.

Она уже могла с первого взгляда отличить, кому из мастеров принадлежит увиденный ею узор, древний он или современный…

Можно было только удивляться энергии и упорству Култум: времени для рисования у нее оставалось очень мало. Мать ее, Бика, часто болела, и девочке приходилось, кроме занятий в школе, вести еще и хозяйство: прибирать в доме, готовить обед, корову доить…

Бика давно заметила, что после смерти отца дочка очень изменилась: стала заботливой, не по годам серьезной. Она и раньше не была особенно говорливой, а теперь и вовсе все больше молчала.

Прежде Култум боялась темноты и редко оставалась одна. А сейчас, едва закончив дела по хозяйству, уходила в комнату для гостей, там уроки готовила, там и спала. Мать тревожно наблюдала за девочкой. Но ничего особенного не замечала.

Удивляло Бику то, что шкатулка, доставшаяся ей еще от свекрови, стала вдруг… волшебной. Да, да! В самом деле волшебной. Возьмет, к примеру, Бика в понедельник из нее последние серьги, снесет их на комбинат, а через неделю там, откуда ни возьмись, лежат новые серьги или кольца.

Бедная женщина не знала, что и думать. Она, конечно, радовалась такому нежданному счастью и очень хотела разделить свою радость с другими. Но как ни трудно ей это давалось, Бика ни с кем не обмолвилась ни полсловом. Она еще с детства запомнила предупреждение о том, что волшебство может потерять свою силу, если о нем болтать где надо и не надо.

Что дело не обходилось без добрых шайтанов или, как их еще называют, дивов, Бика ни минуты не сомневалась.

А дочка ее «удивлялась» не меньше матери и говорила:

— Вот чудо! Ведь правда, мама, чудо? И откуда только берутся эти драгоценности?

— Ш-ш, доченька! Смотри не спугни дивов. И никому ни слова! Поняла?

— Ну что ты, мама. Зачем же я буду говорить кому-то!

«Волшебная» шкатулка очень основательно поддерживала мать с дочерью. Весной они, как и все аульчане, смогли отремонтировать свою саклю и даже скопили немного денег на случай, если чудеса вдруг прекратятся.

 

6

 

Перед майскими праздниками художественный совет комбината объявил конкурс на лучшее изделие из серебра.

По условиям конкурса лучшие работы должны быть переданы в Кубачинский музей.

Култум попросила Манафа узнать у отца подробности о конкурсе.

Быстрый переход