Пришельцев заслал внутрь Коржа, остальные сыщики спрятались за верандой. Надзиратель зашел, осмотрелся. И быстро обнаружил в углу стол, густо уставленный закусками и выпивкой, за которым расположились четверо черкесов. Ребята на вид были лихие, молодые и плечистые, все с кинжалами. Который из них Цук Кайтлесов? Вступятся ли за него трое других, когда начнется свара?

Корж с недовольной миной обошел зал, спросил полового:

– Савка заходил? Вечно здесь торчит.

– Не знаю такого, – буркнул служитель.

– Вот сатана, зелены очи! Навалю я ему духапелий, когда поймаю.

И надзиратель вышел обратно на улицу. Там состоялось совещание. Четверо против четверых. Но стол расположен удачно – слева дверь из подсобного помещения. Корж предложил выскочить оттуда и окружить туземцев. Пока они расчухаются, у каждого за спиной будет по сыщику. И револьверами сразу ткнуть в чапельник, чтобы напугать.

Пришельцев план утвердил, и операция началась. Сыскные проникли в кухню, осмотрели зал в щелку и ринулись туда. В одну секунду подозреваемые были окружены. Они ошарашенно вскочили, но их тут же усадили обратно. Один, ражий, с бельмом в глазу, схватился было за рукоять кинжала. Жуковский, отслуживший сверхсрочно в Пятом Кубанском пластунском батальоне, ощерился:

– Свистульку в башку хочешь? Дядя добрый, он может.

И парень с бельмом сразу отдернул руку. Уж больно зловеще выглядел надзиратель.

Коллежский асессор спросил:

– Кто из вас Кайтлесов?

– Ну я, – ответил ражий.

– А другие кто?

– Кунаки с Хатакуевского аула. А что такое? Мы сидим тихо, кушаем. Зачем налетели?

– Ты не догадываешься? А кто банк в Новороссийске взял?

– Какой еще банк? Ты меня там видел?

Жуковский тут же отвесил горцу затрещину и поправил:

– К господину начальнику сыскного отделения надо обращаться «ваше благородие».

Воспользовавшись замешательством арестованных, сыщики обезоружили и обыскали их. У Кайтлесова, помимо кинжала, отобрали наган.

– Разрешение есть?

– Дома оставил.

– Снимай архалук .

Там во внутреннем кармане лежала толстая пачка денег. Пришельцев пересчитал их – почти две тысячи.

– Твои?

– Ага. С нефтяных промыслов я пришел, всю зиму работал. Вот…

– Что «вот»? Там тысячи платят? Это новость. Кто такой щедрый? Фамилию добытчика назови.

Черкес замялся.

– Поехали на Борзиковскую. Корж, гони сюда два экипажа. И пусть рассчитаются, черти драные…

Сыщики доставили арестованных на угол Борзиковской и Дмитриевской, в городское управление полиции. Захаров вышел из кабинета, поглядел на них и молча удалился. Закипела обычная работа: новеньких фотографировали, обмеряли по системе Бертильона, записывали особые приметы. Затем кунаков налетчика посадили в камеры временного содержания, разослали на них запросы соседям. К обеду следующего дня пришли ответы. Трое жителей Хатакуя ни в чем предосудительном оказались не замешаны. Пришельцев вызвал их всех вместе и сказал:

– Смотрите, вы у меня теперь на заметке. Еще раз поймаю в дурной компании – сядете надолго. Пошли вон отсюда, цуценята.

– У меня рубль отобрали, пусть вернут, – набычился один.