– Впрочем, – добавил я, – восемьсот пятьдесят миллионов мне все равно не заработать.

– Да, конечно, – вздохнула она, но развивать эту тему не стала.

Я лихорадочно раздумывал, что бы еще сказать.

– Знаешь, Билл, – снова заговорила Джудит, – мне кажется, я совершила большую ошибку.

– Да.

– Ты с кем‑нибудь встречаешься? – осторожно поинтересовалась она.

Прежде чем ответить, я немного помедлил:

– Да, встречаюсь.

– Ox…! – вырвалось у нее. – А ты… Я понимаю, что это не мое дело, но… Ты можешь сказать, кто она?

– Могу.

– Кто же?…

– Ты, – сказал я. – Я встречаюсь с тобой. Завтра в три часа в кафе‑кондитерской отеля «Плаза», о'кей?

Я не сомневался – Джудит было очень приятно это услышать. Все‑таки когда‑то я хорошо ее знал и мог догадаться, о чем она думает, по звуку ее дыхания.

– Хорошо… Это хорошо, – сказала она, и я подумал, как приятно будет снова увидеть ее, заглянуть ей в глаза – высмотреть ее в толпе, выделить среди суеты и многолюдья, остановиться перед ней – и обнять.

И я оказался прав. На следующий день, едва увидев меня за столиком, они сразу двинулись ко мне. Джудит шагала решительно и твердо, а у Тимми на руке была та самая бейсбольная перчатка, которую я ему прислал, и он подбрасывал и ловил маленький кожаный мячик. Я поднялся им навстречу, обнял. Тело Джудит было знакомым и родным, и тело Тимоти тоже, хотя за время, что мы не виделись, он очень вырос. Я крепко прижал его к своей груди, чувствуя на себе взгляд Джудит. Прощение – вот все, что требовалось от каждого из нас. А может быть, и нет, может быть, я ошибался. Может быть, это было что‑то вне нас – и помимо нас, что‑то невообразимое, непредставимое. В конце концов, на свете случаются порой и куда более странные вещи.

Иногда их еще зовут чудесами…