Мужчины тут вообще не имеют права ничего решать. Ни как политики, ни как биологические отцы.

Обсуждали на днях мужчину подруги, который уверен, что его миссия – завести детей с разными женщинами. У него уже есть три ребенка от разных жен – после родов он год или два топчется рядом с женой, потом уходит к другой – и все повторяется. Причем он уговаривает женщину родить, но при этом не проявляет себя ни как муж, ни как отец – читает книги и занимается сексом, вот и все его занятия. Ну и еще какой-то бизнес, который, как и все вокруг, страдает от его пьянства. И я знаю не одного такого мужчину. Например, у бывшего мужа одной из моих знакомых шестеро детей от разных жен.

Один мой приятель, состоятельный человек, поинтересовался, не хочу ли я родить ему ребенка. Он женат, есть дети от жены, но недавно какая-то девушка от него родила – и он тоже увлекся идеей сделать как можно больше младенцев с разными женщинами. Такие вот опыты с генетикой.

То есть рожать и воспитывать – по умолчанию женская обязанность, а мужчина наслаждается ощущением своей «спермосостоятельности». Могут ли такие люди указывать женщинам, как им поступать с зародышем внутри?

– Плодитесь и размножайтесь, – знакомая, сделавшая девять абортов, приводит цитату из Библии.

Но я знаю женщину, у которой двое детей и двадцать один аборт. Она плодится. В разумном количестве.

Давайте честно: в Заветах ничего нет про аборты. Да и вообще я нерелигиозный человек и меня совершенно не волнует, что там где написано.

Правила придумали мужчины, которые хотят, чтобы бабы от них рожали побольше разных младенцев. Мужчины придумали, что аборт – зло, мужчины хотят аборты запретить. Исключительно из самолюбия. И каждый раз, когда женщина переживает, делать или не делать аборт, она всего лишь подыгрывает мужскому тщеславию, задача которого – осеменить и уйти к следующей.

Так обстоят дела. Я не делала аборт, мне не о чем рассказать, но сделаю без малейших сожалений, если в этом будет необходимость. Просто потому, что я так захочу, потому что мне не будет хотеться ребенка. Без всяких особых медицинских показаний или других оправданий себя. Не в чем оправдываться. Это моя жизнь, мое право. И никто, ни один человек или бог не смеет внушать мне чувство вины.

Какая это должна быть по-настоящему ужасная жизнь.

Говорят, что эпиграфы в наши дни – дурной тон. Пусть те, кто так говорит, на эти свои слова купят хотя бы пачку сигарет. Потому что эпиграфы – это реверанс умам, очаровавшим и вдохновившим автора, это намек на мысли, пустившие корни в его голове, выросшие жалкими сорняками, истории, которые сейчас читают люди где-нибудь в конторе, обедая салатом с пророщенным зерном.

Я знаю людей, которые боятся даже выпить вина чуть больше обычного, чтобы не выпустить ситуацию из-под контроля. Они всегда ведут себя прилично, им никогда за себя не стыдно – ну, разве что когда они ставят неправильно ударение в слове «кухонный». Больше всего они боятся «слететь с катушек». И у них ужасная жизнь.

Моя знакомая взбивает в блендере салат оливье и заправляет его подсолнечным маслом. Этот удивительный рецепт напоминает мне историю одной вечеринки. Подруга отмечала день рождения мужа на даче знакомых. В доме почему-то было много старых шуб и ковбойских шляп – и мы все сидели в них. В какой-то момент туда же приехал друг именинника с девушкой, у которой волосы были выжжены пергидролем. И она уверяла, что это ее натуральный цвет. Она испугалась людей в шубах и спряталась за мангалом. Кто-то услышал, как она выговаривает своему бойфренду за то, что привез ее сюда. Мы с подругой разозлились. Намазали лица пеплом и сказали, что объявляем священную войну пошлости и мещанству. Это было лет пять назад. То есть мы были уже взрослые люди.