И весной, в половодье, защечные мешки служат хомяку верную службу. Только не зерном он их теперь наполняет, а воздухом. И тогда ему, можно сказать, море по… шейку.

Ищут пищу

Как селедка путешествует

елёдка солёная не потому, что живёт в море, — это, наверное, каждый знает. Но многие ли представляют себе, какими сложными путями эта самая селёдка (ещё не засоленная!) бороздит моря?

Сельдь бывает разных видов и рас, и все они плавают по морям не как попало: у каждой расы свой маршрут, свои привычки, свои сезоны размножения и откорма.

Возьмем для примера сельдь норвежскую. Каждую весну большие ее косяки собираются у южных берегов Норвегии. Здесь у песчаного дна и недалеко от берега рыбы нерестятся.

Мальки, как выведутся из икры, плывут вместе с течением на север вдоль берегов Норвегии. Доплыв до Лофотен, поворачивают назад, в открытое море. То приближаясь к берегу, то удаляясь от него, маршрутом очень извилистым устремляются к югу. В пути подрастают. А как исполнится молодым селедкам четыре года, инстинкт заставляет их плыть туда, где они родились, к юго-западным берегам Норвегии, и там размножаться.

Выполнив родительский долг, расплываются во все стороны. Многие косяки уходят на юг — к берегам Англии и Швеции.

Норвежская сельдь принадлежит к так называемой прибрежной расе. Нерестится она у берега в воде довольно опреснённой, этим отличаясь от морских рас. Например, от шотландской селедки, которая размножается в открытом море к северу от Шотландии. Ее мальки, как выведутся, сразу плывут к берегу. Вьются на отмелях миллиардными стайками, заплывают часто и в устья рек. Временами мальков бывает так много, что в Англии их даже добывают и продают под названием «уайтбейт» — известный здесь деликатес.

Чем старше сельди становятся, тем сильнее влекут их к себе глубины моря. Но каждое лето по-прежнему устремляются они вместе с тысячами других рыб в прибрежные воды: летом здесь больше пищи. Тепло, светло, а течения поднимают со дна много неорганических, нужных растениям веществ: соединения азота, фосфора, кремния. На этом «удобрении» развиваются микроскопические водоросли. Вода кишит ими — море «зацветает». На богатое угощение собираются бесчисленные стаи рачков, а за рачками плывут рыбы.

Наша мурманская сельдь тоже «морская»: нерестится в открытом море. Все сельди, что попадаются у берегов Мурмана, еще очень молодые: им обычно пять-шесть лет. Селедки постарше здесь не встречаются.

Пяти-, шестилетние сельди плывут от нас на запад, вдоль северных берегов Норвегии, до Лофотен приблизительно, и там теряются последние их следы.

Куда уходят они? Где проводят более зрелые годы? Какие моря дают приют их старости? Ведь рыбы эти, если благополучно удастся им избежать всех опасностей, доживают до двадцати лет — так показали исследования годовых колец на чешуе сельдей-патриархов.

Разгадать эти загадки решили советские ученые. В 1946 году экспедиционное судно одного из наших морских институтов вышло из Мурманска и взяло курс на север. По пути ихтиологи все время забрасывали в море свои ловчие сети. И вот, как только экспедиция пересекла семьдесят шестую параллель, в сети попались сразу двадцать больших сельдей.

Пока еще были сомнения: может быть, рыбы «заблудились». Но когда корабль вошел в воды Гренландского моря, никаких сомнений не осталось: ученые встретили там огром- ную стаю сельдей. Все добытые рыбы были пятнадцатилетнего возраста.