Младший, дописав строчку, отвечал с большей готовностью:

    - Полагаю, того же времени, что и здание. Значит, конца шестидесятых.

    - Опять верно. А какие тогда делали ванны?

    - Чугунные, - терпеливо отвечал старший и незаметно глянул на часы.

    - Так, а еще что? Ну же! - Клиент прямо подпрыгивал на месте от нетерпения.

    - На ножках? - У младшего на лице нарисовалась работа мысли, а потом он радостно заулыбался: - Под ванной спрятались?

    - Разумеется! И заложился снаружи тряпками!

    - Послушайте, э-э-э... Винниченко! - рассердился старший. - Ну что вы такое несете? Какими тряпками, откуда они там?

    - Ну не тряпками, хорошо. Халат там висел, - отвечал Винниченко, несколько сникнув.

    - Да, конечно! И никто под ванну не заглянул. За кого вы нас принимаете? Иван, не записывай этого!

    - Я уже записал, Антон Дмитрич, - понуро отвечал младший. - Зачеркнуть?

    - Да, разумеется. И думай своей головой, пожалуйста! - Антон Дмитрич развернулся ко второму собеседнику, а тот уже с готовностью улыбался навстречу - чистый Николай-угодник. - Так как было дело?

    - Хорошо, сейчас расскажу, - заторопился Винниченко. - Вот вы сами говорите - там висел халат, - сделал паузу, наблюдая за младшим. - Записали?

    - Да.

    - Погодите! Я говорил? Это вы сказали - висел халат! - Антон Дмитрич не выдержал, повысил голос, но тут же успокоился. - Иван, прекрати вообще записывать. Я тебе потом все продиктую.

    - Ну, не так важно, кто первый сказал, - примирительно отвечал Винниченко, - главное, что висел.

    - Так, и дальше что?

    - Висел он на стене, там несколько здоровенных крюков. И доставал почти до пола.

    - Ну и что вы хотите сказать? - Антон Дмитрич опять подпустил скептическую ноту, а Иван смотрел недоверчиво, соображая.

    - Я человек некрупный, - со смирением отвечал Винниченко, - вешу немного. Уцепился за два крюка, халат на себя накинул - и вроде как нет меня. Ну, висит халат и висит, кто ж на него внимание-то обращает...

    Антон Дмитрич кивал головой приветливо улыбаясь, наконец дождался паузы.

    - А вот говорят, что стены там голые. То есть вообще ничего нет. Что вы на это скажете?

    - Ну хорошо, хорошо. Стыдно было говорить, но скажу! - трагически приложил руку к сердцу, приподнялся.

    - Сядьте! - в голосе у Антона Дмитрича наконец прорезался металл, Винниченко поспешно сел на место, продолжил уже без пафоса:

    - Там стоял бак для грязного белья. Ну, преодолел я природную брезгливость...

    - Да, уж у вас брезгливость, конечно, - иронически начал было Иван, но старший остановил его примирительным жестом, снова откинулся в кресле, сложил ручки на животе.

    - Винниченко, вы ведь по образованию физик?

    - Да, я физтех кончал.

    - Вы знаете, что этот бак на шестьдесят литров?

    - В первый раз слышу, - неохотно отвечал тот.

    - Ну, тогда поверьте мне на слово. Шестьдесят литров. А вы весите шестьдесят пять килограммов. Удельный вес человеческого тела вам известен? Ну что вы молчите, дальше не надо объяснять?

    Винниченко долго молчал понурившись, пару раз порывался заговорить, наконец поднял голову:

    - Хорошо. Ваша взяла. Расскажу, но вы, пожалуйста, больше никому, ладно? - и искательно посмотрел в глаза.