— Размышляю, — ответил я. — Если иметь в виду, что я только что спас Эрла Рэймонда от смерти, было бы резонно выставить ему счет еще на пять штук, не так ли?

— Перевернись, — попросил я ее. Она вздохнула:

— Опять тебя преследуют безумные желания, Рик?

— Я помню девушку, которая однажды попала в такую же ситуацию, — печальным голосом произнес я. — Она тоже не потрудилась перевернуться. Через пару дней у нее с лица кусками слезла кожа.

— Но теперь у нее все нормально? — сонно спросила Даниэла.

— Не знаю. Это случилось года два тому назад, и пластические операции еще не закончились. Она поспешно перевернулась на живот.

— Удивительно у тебя хорошо, — лениво проговорила она. — Не так, как в Биг-Суре. Никогда бы этому не поверила, но мне здесь нравится. Было бы совсем замечательно, если бы ты еще избавился от соседей, Рик. Тогда бы мне не понадобилось бикини, и у меня был бы ровный загар по всему телу.

— Ты ничего не понимаешь, — сказал я ей. — Именно эти тонкие белые полоски возбуждают в мужчине безумные желания. Как поживает Чарити?

— Хорошо. — Она с наслаждением потянулась. — Они с матерью скоро на шесть месяцев поедут в Европу. Ну и намучилась же я с ней! А что стало с остальными?

— Клаудиа и Сара предстанут перед судом примерно через месяц, — сказал я. — Джордж тоже, и примерно в это же время.

— Я рада! — В ее голосе послышались злорадные нотки. — Надеюсь, всех их приговорят к пожизненному заключению.

— Эрл Рэймонд рассчитывал, что фальшивое похищение дочери сделает ему такую рекламу, что он снова окажется на коне, — задумчиво произнес я. — Но от настоящего похищения Чарити и убийства Легарто он получил такую рекламу, которая ему и во сне не снилась! О дальнейшей карьере ему нечего теперь и думать. Ни один продюсер не хочет даже слышать его имени.

— Мне его не жалко, — решительно сказала она. — Чем он сейчас занимается?

— Последнее, что я слышал, — его первая жена предложила взять его обратно после того, как он получит развод от Клаудии.

— Она с ума сошла!

— Но при одном условии. Если они снова поженятся, она возвратит ему одну пятую того, что ей полагалось по решению суда, для того чтобы он вложил эти средства во что-нибудь солидное и безотказное, как автомат, а потом лично управлял этим делом.

— Вот так Мэри Рочестер! — восхитилась она. — Видишь, что “Санктуари” может сделать с женщиной? Я посмотрел на часы:

— Четверть седьмого. Надеюсь, ты понимаешь? Уже пятнадцать минут, как пришло время подкрепиться, а ты все еще валяешься.

— Иди и приготовь выпивку, — сказала она. — Мне надо сначала принять душ.

— Хорошо.

Я легонько погладил ее по спине и чуть-чуть дальше.

— Сколько тебе лет, Рик? — пробормотала она.

— Пятнадцать. И мне, наконец, больше не снятся сны о голой женщине с цепью вокруг талии, которая меня добивается.

— Я же тебе говорила! — с удовлетворением сказала она.

— Теперь мне снятся навязчивые сны о голой леди, у которой все тело загорелое, кроме двух тонких белых полосок. Она тоже меня все время преследует.

— По-моему, это рецидив! — холодно сказала она.

— Пойду сделаю напитки.

— А я пойду приму душ, — пообещала она.