Существо последовало за ним, не закрывая пасти. Молот оказался невероятно тяжёлым: ольт хотел отвести его назад, чтобы успеть ударить, но сделать это оказалось не легче, чем сдвинуть плечом гору. Сейчас меня стошнит, подумал ольт почти равнодушно. Запах — то зачем? Неужели одного вида недостаточно?

Повернуться к этому спиной было выше его сил. Так они и двигались — ольт медленно пятился, стараясь поймать глоток свежего воздуха, а пасть на коротких ножках двигалась следом на расстоянии пяти — шести шагов. Наконец, когда ольт вернулся к перекрёстку, он решился. Сделал быстрый поворот и юркнул в проход справа. Развернулся, сделав несколько шагов, изготовился к обороне.

Никого.

Молот стал лёгким, как прежде. Ольт жадно вдыхал свежий и чистый воздух, откашливаясь и хватаясь за грудь. От молота потекло в разные стороны слабое призрачное свечение. Очень мило. Защита. Где ты был раньше? Ольт осторожно, прислушиваясь и всматриваясь, вернулся к перекрёстку, заглянул в левый проход.

Никого.

Отлично. Теперь — назад, к магистрали, да побыстрее. Вряд ли удастся справиться с такой охраной. Второй такой встречи не пережить.

Выйдя в тоннель, он заметил, что над проходом нанесена надпись. Ольт поднял светящийся молот, чтобы разглядеть получше. Язык незнаком.

Удерживая молот поблизости от надписи, ольт обратил внимание, что при взгляде сквозь прозрачный боёк всё выглядит слегка увеличенным. Вемкамтамаи посмотрел на надпись сквозь молот… и почесал затылок, смущённый.

Фраза, которая открылась его глазам — на языке его родного города — переводилась примерно так:

«Опасно! Вход без надлежащего разрешения запрещён!»

Добавить было нечего.

Едва Фиар принялась читать заклинание, нежить внизу взбесилась.

Хорошо, что распад отнял у них способность издавать членораздельные звуки. Немногие из тех, кому это удалось, вопили и ревели, потрясая кулаками и оружием. Некоторые принялись кидаться на стену, словно надеялись повалить её. Многие начали взбираться на стену — одни тем же путём, что и их жертвы, а иные — прямо по стене. Хорошо, что в стене так мало удобных для этого выступов…

Необходимость обороняться вытеснила страхи. Меч бесполезен. Ривллим торопливо зарядил арбалет и встал у глубокого разлома, где обзор лучше всего. Те, кто лез прямо по стене, пока не могли преодолеть более десятка метров — человек после подобного падения сломал себе руку или ногу. Покойники поднимались и вновь шли на приступ, к жертвам, пытающимся ускользнуть.

Первым по лестнице прыгал великан с красно — коричневой кожей. О таких воин не слышал. Покойник при жизни был почти двух метров ростом и выглядел могучим. Ривллим выстрелил с колена, стараясь, чтобы стрела вошла под углом. Мертвец сорвался, ударился об острый выступ и развалился на части.

Следующего, более заурядного на вид человека, Ривллим отправил к бывшему коллеге по охоте пинком. Остальные замешкались, словно обдумывая тактику. Воин перезарядил арбалет и бросил короткий взгляд за спину. И похолодел. Самого упорного отделяло от Фиар метра три.

Рука не дрогнула. Покойник, со стрелой, пробившей голову, свалился вниз, сбив по дороге многих других. Ещё стрелу! Руки взмокли, оружие едва не выскочило вниз Выстрел в другую сторону. Тоже попадание. Что делает Фиар?

Что — то глухо ударило в спину. С чавканьем упало под ноги. Воин взглянул под ноги и ком тут же встал в горле. Это был кусок гниющей плоти. Вновь что — то свистнуло. Он пригнулся, поворачиваясь, и едва не принял следующий снаряд прямо в лицо. Покойники, жутко скалясь, отрывали друг от друга куски и швырялись ими.