Когда-нибудь все исчезнут, растворившись во мраке времени.

И я брела, руководствуясь этим знанием, пропитавшим мое тело. Возможно, поэтому мне и показалась такой естественной реакция Юити.

Тогда я и окунулась в совместную жизнь с ними. Я пообещала сама себе до мая бездельничать. Поэтому я каждый день наслаждалась райской жизнью. Время от времени я ходила на почасовую работу, а потом прибирала дом, смотрела телик, пекла пирожные — короче, вела жизнь домохозяйки.

Понемногу свет и воздух проникли в мое сердце, и я значительно повеселела.

Поскольку Юити проводил время в школе и на работе, а Эрико работала по ночам, мы почти никогда не бывали дома все одновременно. Вначале я никак не могла привыкнуть жить в этом открытом жизненном пространстве. Потихоньку упаковывая свои вещи, я перемещалась между своим прежним жилищем и квартирой Танабэ, и хотя вначале уставала, вскоре привыкла.

Почти так же, как кухню Танабэ, я полюбила и их софу. Я испытывала наслаждение, когда спала на ней. Слушая, как дышат цветы, глядя на ночной пейзаж по ту сторону шторы, я засыпала без задних ног. С той поры мне уже ничего больше не хотелось. Я была счастлива.

Так было всегда. Пока меня не прижмет, я не двигаюсь. Вот и сейчас, оказавшись в критической ситуации, я от всего сердца благодарила богов, независимо от того, есть они или нет, за то, что они даровали мне теплую постель.

Однажды я вернулась на прежнюю квартиру упаковать последние остававшиеся там вещи. Открыв дверь, я задрожала. Поскольку я там не жила, дом показался мне совершенно чужим.

Холодный и темный, безо всяких признаков жизни. Неужели все те вещи, которые я привыкла видеть, отвернулись от меня? Я вошла на цыпочках, словно я не приветствовала их, а извинялась, что помешала.

Со смертью бабушки умерло и время в этом доме. Я остро это почувствовала. И с этим я уже ничего не могла сделать. Вместо того чтобы развернуться и уйти, я напевала под нос мелодию старых дедушкиных часов и начала протирать холодильник.

И тогда вдруг зазвонил телефон.

Поднимая трубку, я уже предчувствовала, кто это может быть. Это был Сотаро, мой старый… возлюбленный. Когда бабушка заболела, мы с ним расстались.

— Алло! Это Микагэ?

Он говорил таким ласковым голосом, что у меня на глаза почти навернулись слезы.

— Давно тебя не слышала, — бодро произнесла я. Мы с ним уже давно считали притворную лесть чем-то вроде болезни.

— Знаешь, ты уже давно не приходишь на занятия, я всех расспрашивал, в чем причина, пока не узнал, что твоя бабушка скончалась. Я был потрясен… Какой ужас!

— Да, поэтому я пребывала в депрессии.

— Теперь-то уже вышла из нее?

— Ага.

Договорившись о встрече, я выглянула в окно: там было мрачно-серое небо. Я увидела, как ветер с огромной силой гонит по небу облачные волны. Есть ли в этом мире что-то печальнее? Ничего подобного нет. Совершенно ничего похожего.

Сотаро очень любил городские парки. Ему особенно нравилось, когда повсюду была зелень, открытые пейзажи, но даже в школе он любил сидеть на скамейках в саду или площадках для игр. Если нужно найти Сотаро, его всегда можно отыскать среди зелени — гласила студенческая легенда. В будущем он намеревался найти работу, как-то связанную с растениями. Почему-то меня всегда притягивают мужчины, имеющие отношение к растениям.

Когда я была счастлива и он был счастлив и безмятежен, мы являли собой классическую студенческую пару. Поскольку он так любил природу, мы даже в разгар зимы часто встречались в общественных парках, но поскольку мне никак не удавалось избавиться от своих хронических опозданий, мы пришли к соглашению встречаться в просторном кафе сразу возле парка.

Поэтому и в тот день я увидела Сотаро сидящим на ближайшем к парку стуле.