— Тогда я обратилась к твоему отцу, — голос женщины звенел и набирал силу, — но Максик человек творческий, ему не до ремонта. А дом-то ветхий, построен более ста лет назад, и, если его не поддерживать в должном состоянии, он развалится на части. Я расселила нашу коммуналку, денег вложила немерено, а теперь мучаюсь с парадным. Как будто мне одной это надо!

Ольга рывком поднялась с барного табурета.

— Пойдем, Жень, покажу, как должна выглядеть лестница, если в нее вложить немного денег.

Я сунула в рот последний кусок мяса и, жуя на ходу, двинулась за Ольгой. Мы неторопливо шли в противоположный конец квартиры. По правой стене лампочки в нишах подсвечивали модерновые постеры, перемежающиеся зеркалами, слева располагалась просторная гостиная — с тем самым велотренажером, который я краем глаза углядела утром. За гостиной следовали другие помещения, двери в которые были плотно прикрыты.

— Сколько же здесь комнат? — вырвалось у меня, пока мы брели по бесконечному коридору.

— Тут объединены две квартиры, — самодовольно улыбнулась хозяйка. — Вон там еще одна входная дверь. Я выкупила соседнюю квартиру в третьем подъезде и снесла перегородку. Можно было одну дверь заложить кирпичом, — рассуждала она, — но я подумала, пусть будет.

Ольга остановилась перед белой дверью, практически незаметной на белом фоне стены, и, повозившись с замком, потянула ее на себя. Передо мной оказалась чистенькая лестница, выкрашенные бежевым стены, недавно побеленный потолок. И цветы. Много цветов. Кадки с мясистыми фикусами, горшки с драценами, изящные кашпо с ползущими по окнам вьюнами. Эстампы в коричневых рамках довершали образцовый порядок третьего парадного.

— Вот как живут нормальные люди! — провозгласила Ольга. — Я тоже хочу заходить в красивый подъезд.

— Может, проще заходить в квартиру через эту дверь? А ту заложить?

— Вот еще! — она обиженно фыркнула, надув тонкие губы. — Всю жизнь ходила через свое парадное, а теперь почему-то должна через чужое?

Дверь, громыхнув, захлопнулась, и мы тронулись в обратный путь. Первой шла Ольга, за ней следовала я.

— Кстати, Жень, — женщина обернулась. — Если надумаешь продавать комнату — сразу ко мне, договорились?

Я не смогла скрыть насмешливого тона.

— Хочешь стать единовластной хозяйкой дома?

— К сожалению, не получится, — серьезно ответила Ольга. — Какие-то умники выкупили весь первый подъезд и сделали там медицинский центр. И правую половину первого этажа в нашем подъезде тоже они выкупили. Только вашу квартиру им присоединить не удается. Сирин уперся и ни в какую не хочет отсюда уезжать. Твой отец был вроде не против, но не хотел подводить друга. А тебе, Жень, думаю, по барабану, где жить.

— Ну, в принципе, да.

Я шла уже не за хозяйкой, а рядом с ней, и вынуждена была смотреть в ее глаза, неотрывно глядящие в мои.

— А для меня это дело принципа! — Ольга усмехнулась. — Продашь мне комнату, и я переселю тебя в отдельную квартиру. А потом разверну кампанию по выживанию Сирина из этого дома. Поборемся еще с несговорчивой клиникой! Так что помни, Жень, я первая покупательница, если что.

— А что это за клиника? — Я усилием воли заставила себя перевести взгляд на пол, только чтобы она не пожирала меня глазами.

— Понятия не имею, — Ольга озабоченно нахмурилась, и две вертикальные морщины залегли между бровей. — Я пыталась туда пройти, поговорить с руководством насчет общего ремонта дома, но меня на порог не пустили.