– Твой ночной кошмар.

Держава побежал навстречу врагу. Фабул опешил. Вид человека, спешащего наперерез огромной туше, просто завораживал. Генерал даже не сразу заметил, что какая-то пыль начала кружиться вокруг Державы. Когда между человеком и тварью осталось около полусотни ярдов, пыль полностью скрыла фигурку Державы. Нарастающий низкий гул заполнил пещеру. Чудище, склонив голову набок, ждало:

– И ты всерьез рассчитываешь меня остановить вот этим жалким дуновением?

Держава не ответил. В этот момент к нему от земли потянулись струи каменной крошки, из которой стало стремительно формироваться какое-то тело. Тварь опомнилась и с ревом бросилась к Державе, но было поздно. Перед ней стояло огромное нечто. Собранная из, казалось, живого камня фигура больше всего напоминала чудовищную птицу. Огромные когтистые трехпалые птичьи лапы стояли в просторной воронке, из которой Держава слепил свою новую форму. Отливающие гранитом крылья разошлись в стороны, закрывая собой от твари оставшихся позади людей. Ростом Держава теперь был никак не меньше пятнадцати ярдов. Фабул, подняв голову для того, чтобы получше рассмотреть преобразившегося боевого товарища, наконец понял, откуда у него такое необыкновенное прозвище. Из-под потолка пещеры грозно смотрели две головы огромной птицы. Перед генералом стоял воплотившийся наяву символ той самой державы, которую им сейчас приходилось защищать. «Ну и дела!» – только и подумал Фабул.

Страж эларов не стал тратить время на разговоры и бросился вперед. Держава повернул свою правую голову к оставшимся людям и прохрипел низким голосом:

– Прорывайтесь, я его задержу!

Левая голова вдруг пронзительно закричала, и тугая струя каменной крошки, подобно копью, вылетела из ее глотки. Чудище попыталось увернуться, но не сумело – уж слишком оно было велико. Удар отбросил монстра на спину, обнажив не столь защищенное брюхо твари. Держава прыгнул вперед, вытянув вперед свои циклопические когти. Монстр успел слегка отпрянуть, но все же два глубоких шрама пересекли его шкуру, прежде чем он сумел вскочить на ноги. Ответный удар пришелся по крылу каменной птицы, пробив огромную брешь среди того, что у настоящего орла служило бы перьями. Держава покачнулся, однако каменная пыль вновь заструилась к нему прямо из-под ног, на глазах залечивая повреждение. Страж эларов зарычал и дохнул перед собой сгустком огня, подобно настоящему дракону. Держава на миг скрылся среди клубов пламени. У Фабула екнуло сердце, но каменная птица, слегка оплавленная местами, даже не покачнулась. Обе головы орла одновременно издали чудовищный клекот, в котором смешались человеческий гнев и в то же время какая-то животная ярость хищной птицы, защищающей своих птенцов. Держава ринулся вперед, нанося удар за ударом клювами и когтями, вырывая куски брони и розовой плоти с каждым взмахом своих крыльев. Новые шрамы пересекли шкуру чудовища, но предыдущие ранения рубцевались прямо на глазах. Битва грозила затянуться.

Управляющий не стал дожидаться исхода поединка и приказал двигаться вдоль стены, где люди оставались прикрытыми от смертоносного дыхания стража размахом крыл Державы.

– Остается надеяться, что в дальнейшем мы окажемся более полезными, – на бегу бросил другу Лестер.

Фабул подхватил факел и помог взобраться на плечи Бинго. Половинчик выглядел неважно. Его боевой комбинезон был пробит в нескольких местах. Судя по повязкам, Лестеру пришлось вспомнить свое старое умение деревенского лекаря. Генерал заметил, что Винчестер с остатками рыцарей Ватикана успели сложить у входа погибших, среди которых Фабул заметил и хрупкое тело Сирены. Анжелина выложилась на максимум своих способностей и даже больше того, что стоило ей жизни. Генерал заскрипел от досады зубами. Ему приходилось и раньше терять в бою друзей, большинство из которых он знал гораздо дольше Сирены, но все же что-то защемило у него в сердце… Фабул сжал губы, отвернулся и бросился вдогонку за друзьями.