На паутине сидели два паука, которые быстро забегали взад-вперед, словно оценивая его как возможную добычу. Каждый из них был величиной с большой палец. То тут, то там вздымались белые шелковистые бугорки, из которых торчали лапки и крылышки мертвых насекомых, которых пауки запасли впрок.
Себастьян постарался пробраться, не дотрагиваясь до паутины, но тут же подался назад, почувствовав, как нити напряглись и зазвенели. И тут же ему почудилось, что это Пертос попался в сеть. Но он больше не хотел иметь дело с призраком кукольника. С этим было покончено.
Себастьян вернулся по лестнице в театр, нашел в комнате, где прежде лежали афиши, длинную палку и, вернувшись, разорвал паутину, преграждавшую путь.
Он раздавил одного из пауков. От того осталось лишь мокрое место.
Себастьян огляделся в поисках второго. Тот поспешно карабкался по ступенькам, затем вильнул вбок и исчез.
Идиот вдруг почувствовал отчаянную потребность знать, где этот паук, но когда добрался до последней ступеньки, того и след простыл.
Теперь ему, как никогда, захотелось выбраться из подвала. И он, возможно, так и сделал бы, если бы не услышал впереди в полутемных подвальных помещениях громкое журчание воды. Она шумела, как река.
Дженни...
Он шел на шум воды, пока не обнаружил в полу большой круглый дренажный люк. Он находился на фут ниже уровня пола и был закрыт тяжелой металлической крышкой. Себастьян отодвинул крышку и заглянул внутрь. Тусклого света оказалось достаточно, чтобы он смог разглядеть на глубине четырех футов быстро бегущий поток. То тут, то там в темной воде кружились клочки бумаги, листья и палки. Пахло нечистотами, и Себастьян понял, что это, должно быть, канализационные стоки города, которые стекают в какой-нибудь подземный отстойник или в море.
Дженни...
Можно бросить оба трупа в коллектор, и их никогда не найдут. А если и найдут, он успеет уехать, и никто не будет знать, где его искать, чтобы посадить в маленькую камеру, где мучают таких, как он.
Себастьян повернулся, чтобы подняться наверх и принести трупы вниз, как вдруг заметил на полу в дюжине футов от себя эту тварь, и силы разом оставили его, словно вода, вытекшая из открытого крана бочки.
Паук.
Он стоял на шести лапках, помахивая двумя в воздухе, как будто показывал на идиота.
Из-за странного освещения он отбрасывал тень почти в фут длиной.
Себастьян вскрикнул.
Паук двинулся к нему.
Себастьян не мог пошевелиться. Он чувствовал, что его ноги словно приросли к полу, а внутри все оборвалось.
Паук, перебирая лапками, приближался.
Себастьяну показалось, что он слышит, как его лохматые лапки скребут по цементу. Зубы у него стучали, он плакал, хлюпая носом, и молил паука уйти.
Когда между ними оставалось всего несколько дюймов, паук вдруг изменил направление и уполз в темноту. Обессиленный, Себастьян продолжал стоять, обливаясь потом.
- Пертос... Дженни.., пожалуйста, - лепетал он.
Когда по прошествии двадцати минут паук не появился, идиот почувствовал, что силы возвращаются к нему, и понял, что может действовать дальше.
Он затолкал в люк покрывало с завернутым в него трупом и одеждой Элвона Руди, разжал руки, и сверток упал в черную воду, развернувшись при падении так, что прежде чем пойти ко дну, из него выскользнула окоченевшая голая рука со скрюченными пальцами, которые словно пытались ухватиться за край люка и удержаться. Потом рука качнулась на поверхности воды и, подхваченная потоком, унеслась в тоннель, скрывшись из виду.
Себастьян поднял труп Пертоса и после минутных колебаний сбросил его вслед за первым.
Он смотрел, как тело уплывает, и тут время замедлило свой бег. Оно тянулось, как густой сироп, и Себастьян одновременно наблюдал два события: одно из прошлого, другое - из настоящего.
Дженни висит на краю каменистого обрыва головой вниз над большими гладкими валунами и пенистой поверхностью реки;
Пертос медленно-медленно сползает в бурлящую черноту коллектора, в поток отбросов и экскрементов;
Дженни падает, сначала она летит стрелой, потом начинает переворачиваться и кувыркаться, как будто исполняет акробатические трюки;
Пертос слегка поворачивается;
Дженни падает в воду, ее голова ударяется о валун, разбивается, и она исчезает навсегда;
Пертос плюхается в коллектор, обдав Себастьяна вонючими брызгами, он выныривает, затем погружается в воду и, кружась, уплывает навсегда. |