— Значит, так, Сесилия, ты у нас будешь праведницей.

— Как это праведницей? — мгновенно вспотела тучная кухарка. — В церковь, что ли, каждый день ходить? А как же моя кухня?!

— Заткнись и слушай! — раздраженно оборвал ее Джонатан. — А будешь спорить, на плантацию отправлю.

Сесилия охнула и зажала рот пухлыми руками.

— А ты, Абрахам, — повернулся он к испуганному помощнику старшего конюха, — будешь развратником и бездельником.

Абрахам выпучил глаза и облизнул массивные, выпуклые губы.

— Может, лучше сразу к шерифу? А-а… масса Джонатан?

— Будешь возражать, точно отправлю. — Он повернулся к Платону. — Кстати, ты почему Джудит не привел?

Тот потупился.

— Ну? — сразу почуял неладное Джонатан. — Что случилось?

— Пропала Джудит, — выдавил Платон. — Пошла на проповедь и не вернулась.

— Сбежала?! — оторопел Джонатан.

— Не могу сказать, масса Джонатан, — развел руками Платон. — Может, и сбежала, а может, к утру вернется. Наши девушки иногда пропадают… ненадолго.

«Наши девушки… он сказал — наши девушки», — повторил про себя Джонатан еще и еще раз и неожиданно понял, что так и не может решить, кем считать Джудит Вашингтон. Эта мулатка нигде не счи