Стивен никогда не предавался никаким излишествам и усиленно занимался спортом. Когда-то они с Джанин уйму времени проводили вместе, и у них, казалось, было очень много общего. Поэтому ее так удивляло, что теперь они — чужие люди, которым нужно прилагать усилия, чтобы снова научиться понимать друг друга. Она догадывалась, что Стивен в глубине души не так холоден и невозмутим, как кажется... Возможно, и не так безразличен. Однако ему мешало сознание вины, а у Джанин и подавно были все основания для грусти. Разве найдется на свете мужчина, которому понравится напоминание о его прошлых ошибках? Особенно если в течение шести лет он создавал — весьма тщательно и последовательно — свой имидж и ему вовсе не хочется думать, что этот имидж может быть разрушен.

Теперь, по прошествии двух лет, девушка могла с сочувствием отнестись к этой мужской слабости. Однако оставалась одна загадка, мучившая ее и не дававшая покоя, — почему она все-таки решилась все бросить и вернуться в Англию, поддавшись на уговоры Крис? Джанин скрепя сердце отказалась от работы, к которой уже начала привыкать и в которой находила удовольствие. «Должно же быть какое-то объяснение. Ради чего?..» — снова и снова спрашивала она себя.

Конечно, она имела право отказаться, проигнорировать письма Крис. Этот поступок вполне можно было по-человечески понять, но она приняла решение быть выше нормальных человеческих чувств. Вероятно, главным образом потому, что души не чаяла в Крис, своей сестре.

— Я читала о тебе в газетах, Стивен, — спокойно сказала Джанин, пытаясь поддерживать непринужденную беседу. — Ты стал известным человеком. Меня это не удивляет — мы всегда знали, что ты высоко поднимешься по служебной лестнице. Или, может быть, это только я так думала?

— Спасибо за комплимент, — улыбнулся он, пропустив вопрос мимо ушей.

— Но я не верила, что успех придет к тебе так скоро. Я считала, что, для того чтобы стать известным адвокатом, потребуются годы.

— Все зависит от везения, — отозвался он.

— И от того, как у человека язык подвешен. Возьмем случай, которым ты занимался несколько недель назад. Ведь твоей подзащитной была женщина, убившая своего мужа, верно?

— Своего любовника, — поправил он неожиданно резко.

— Я думаю, ты провел это дело блестяще! И многие так же считали. Все газеты хвалили тебя взахлеб. В результате у тебя от клиентов, наверное, отбоя нет?

— Да, дел у меня теперь по горло, — признал он.

Джанин посмотрела на проплывавшие за окном долины старой доброй Англии. Все вокруг было очень красивым, знакомым и родным. Швейцария, конечно, тоже была прекрасна, но на свой лад — там все было совсем, совсем по-другому. Англия казалась нежной, ласковой и удивительно пестрой после величественных Альпийских гор. Когда они подъезжали к Дартмуру, зелень сияла свежестью, будто только что была омыта водяными струями. Джанин могла разглядеть в голубоватой дымке высокие холмы, маячившие на горизонте, и лиловые тени перелесков. Распаханная земля была богатой и щедрой, а скот, который пасся под горячим солнцем Девона, придавал пейзажу какой-то по-домашнему уютный вид.

По мере того как они поднимались выше, в холмы, зелень здесь и там разбавили белоснежные пятна овечьих стад, а воздух наполнился криками ласточек, метавшихся в прозрачном воздухе.

Поскольку Стивен, казалось, не склонен был касаться важных вопросов, а им оставалось проехать не так уж много, Джанин решила спросить его напрямик:

— Как чувствует себя Крис? В письмах она говорила о себе так мало и неопределенно, что они только растревожили меня.