Повторилось сказание, подобное тому, которым украсилась победа Александра Невского над шведами. А именно. В русском войске находился некто Фома Хаберцев. Он прежде был знаменитым разбойником, но потом покаялся и захотел очистить свою совесть, сражаясь с врагами отечества и Христовой веры. Как мужа храброго и опытного великий князь накануне битвы поставил его в одном месте держать сторожу от татар. Во время этой сторожи ночью привиделось ему, будто от востока как бы какая туча несется по воздуху великое воинство. Но вдруг с полуденной стороны явились два светлые юноши с мечами в руках и начали поражать воинство, говоря: «Кто вам велел губить отечество наше?»

Покровителем и заступником собственно Московского княжества в те времена стали почитать святого Петра-митрополита, который впервые утвердил митрополичий престол в Москве и мощи которого покоились в московском Успенском соборе. Ему также приписывали невидимое участие в Куликовской победе.

Вот рассказ, сложившийся наподобие ветхозаветной повести о потоплении фараонова войска.

В ту же ночь перед битвою гость-сурожанин Василий Капица и какой-то Семен Антонов имели видение, будто со стороны поля идет страшное эфиопское полчище, одни на колесницах, другие на конях. Но внезапно явился святой Петр, митрополит русский, имея в руке золотой жезл. «Зачем пришли погублять мое стадо, которое Бог даровал мне на соблюдение?» — грозно воскликнул святитель. И начал так избивать врагов своим жезлом, что одни пали на землю, другие потонули в воде, третьи убежали.

Предание прибавляет, что об этих видениях тотчас донесли великому князю. Он запретил пока рассказывать о них; сам же со слезами стал молить о помощи Бога и пречистую Богородицу, а также мучеников Бориса и Глеба и чудотворца Петра.

Как бы в подтверждение этих видений те же предания повествуют далее.

Когда Владимир Андреевич, приведши в чувство великого князя, рассказывал ему о победе, то сообщил ему, что множество татар найдено убитыми за рекою Непрядвою, куда русское войско и не заходило, во время битвы, и что они истреблены, конечно, невидимою силою по заступлению святых Бориса и Глеба и Петра-митрополита.

А когда великий князь со всем оставшимся воинством при погребении христиан провозгласил вечную память убиенным и говорил, что они наследовали нетленные мученические венцы от Христа Бога, тогда выступил некто из полка Владимира Андреевича и сказал: «Господине княже, истинно твое слово, что они нетленными венцами от Христа Бога увенчались. Когда стоял я в дубраве в Засадном полку, плакал, смотря на православных, избиваемых от татар, и молился Господу Богу, Его пречистой Матери и чудотворцу Петру, то внезапно, как бы придя в исступление, увидел бесчисленное множество венцов, сходящих на избиенных христиан».

Наконец, по словам тех же преданий, некоторые верующие люди во время битвы видели и Георгия Победоносца, и Димитрия Солунского, и вождя небесных сил архангела Михаила, и целые полки ангелов, поражавших неверное воинство пламенными стрелами.

Вообще это было в обычае древнего русского благочестия: знаменитые победы своего оружия приписывать явной небесной помощи. Но ни одна русская победа не украсилась столькими знамениями и видениями, как Куликовская.

VII

Заключение

Наконец войско изготовилось к походу. Над великими братскими могилами православных воинов священники отслужили молебен и провозгласили им вечную память. Русская рать переправилась на левый берег Дона и выступила в обратный поход. Обоз ее увеличился множеством захваченных у татар кибиток, нагруженных одеждами, оружием и всяким добром; за войском гнали отбитые табуны и стада коней, верблюдов, буйволов, баранов.