Виски было паленое, а потому сто граммов стоило двести пятьдесят рублей. Бутылка пива обошлась Чинарскому в двадцать семь рублей. Ресторанная наценка. Итого, подсчитал он в уме, оставалось три рубля сдачи. Он небрежно оставил их бармену и, взяв стакан с бутылкой, отправился в дальний конец зала. Там он приметил интеллигентной наружности субъекта в очках, лениво помешивающего кофе.

Чинарский сипло и деликатно поинтересовался, не испортит ли его присутствие удовольствия, которое посетитель получает от столь размеренного занятия. Тот, не выразив восторга, пожал плечами. Чинарский сел за стол.

– Это виски, брат, – подмигнул он очкарику. – Не какое-то фуфло. Настоящее шотландское виски!

– Здесь такого не бывает, – скептически отозвался незнакомец.

Чинарскому такой ответ не понравился. Он хотел было замолчать, но удачный день бурлил в его крови жаждой общения.

– Зна-аю, – неохотно согласился Чинарский. – Но все равно не «Столичная».

– Отчего же, – усмехнулся очкарик. – «Столичная» – натуральная, естественно, – бывает хороша, например, с икрой – осетра, семги, белуги, щуки… С огурчиками, голубцами, копченой лососиной.

– А чего попроще? – иронично спросил Чинарский.

– Ну, например, – очкарик закусил нижнюю губу, – с лещом, варенным с хреном и яблоками, или… А вот виски надо пить отдельно, без закуски и пива.

Эта реплика и вовсе не понравилась Чинарскому.

– «Балтика» девятая – это полная дрянь, – безапелляционно заявил очкарик. – Тем более с виски.

– Кому как, – не согласился Чинарский. – Я вот могу смешивать все и при этом быть довольным. А на жрачку мне насрать. У меня мозги работают на другом топливе. Несколько банок пива – и порядок. А если еще виски или джин выгорит!.. Хоть граммулечка…

Он восторженно прищелкнул языком и, подняв стакан с виски, осушил его. Увидев спешащую к ним официантку, сделал ей рукой отрицательный знак. Та сменила траекторию, словно послушная дистанционному управлению комета, и полетела к другим столикам.

– Хочу – смакую, хочу – проглатываю, – засмеялся Чинарский, обнажив крепкие, желтоватые от табака зубы.

– Да, – вздохнул очкарик, – у каждого свои вкусы. Но есть ведь принятые стандарты.

При этом глаза его за стеклами очков неприязненно блеснули.

– А я на них срать хотел, на стандарты. Я из-за этого маразма жизнь себе калечить не собираюсь! – Чинарский почесал свой заросший многодневной щетиной подбородок.

В это время в зал вошла ничем, кроме натянутого выражения лиц и обоюдной тучности, не примечательная пара. Мужчина и женщина средних лет, минуя бар, сели за столик у окна. Стулья под их задами казались малюсенькими кусочками мха.

К посетителям подошла почуявшая наживу официантка.

– Эй, парень, – обратился к мужчине Чинарский.

Тот окинул Чинарского недружелюбным беглым взглядом.

– Не узнаешь Сержа? – рассмеялся Чинарский. – Ну ты, брат, и разжирел!

– Чинарский? – Бесцветные брови мужчины чуть приподнялись. – Не ожидал тебя здесь увидеть.

– С тобой можно потолковать? Или ты, как говорится, с дамой? – Алкоголь прибавил Чинарскому энтузиазма и развязности.

– Как говорится, – процедил мужчина, ловя краем глаза недовольную гримасу на студенистом лице своей спутницы.