«С того самого дня, – говорил он, – образ задушенной девочки меня неотступно преследовал, я день и ночь слышал её душераздирающие крики… Как могло это случиться – кто мог зарисовать меня в эту страшную минуту? Ума не приложу! Это какое-то наваждение, какая-то чертовщина».

Начальник петербургской сыскной полиции Чулицкий в чудеса не верил, а потому решил… арестовать художника Б. по обвинению либо в соучастии, либо в сокрытии преступления. Ведь как ещё можно было объяснить его «ясновидение»? По возвращении из Италии художник был взят под стражу, но увы – оказалось, что у него не только стопроцентное алиби, но он даже не был знаком с горбуном-убийцей. А предположить, что сам горбун предложил себя в качестве «натурщика», – абсурд.

Наконец, благодаря рассказу самого художника, тайна разъяснилась. Б. рассказал, что, как и многие другие, он был потрясён случившимся. Несколько раз он ездил на место преступления и сделал подробные зарисовки обстановки на чердаке, в покойницкой писал лицо убитой девочки, со слов полиции он знал, в какой позе лежало тело…

«Мне недоставало главного действующего лица – скрывающегося убийцы, – рассказывал Б. – Воображение моё рисовало его почему-то физически отвратительным, чем-то вроде Квазимодо. Лелея мысль подыскать Квазимодо, я зашёл в трактир. И вдруг, на моё счастье, входит человек, удивительно отвечающий образу, наметившемуся в моём воображении.»

Б. вынул блокнот и принялся осторожно зарисовывать горбуна, но тот торопился и, допив заказанный чай, быстро вышел. Но у трактирщика художник узнал, что этот посетитель постоянно заходит в трактир и примерно в одно и то же время. Так за пять вечеров художник, рисуя убийцу мнимого, сделал портрет настоящего преступника. Горбун был приговорён к 20 годам каторги: казнили в то время чрезвычайно редко. Так «великая сила искусства» помогла раскрыть одно из самых кошмарных преступлений конца XIX века.

Волшебная жемчужина Мапуи.

Фольклор, религиозные и культурные обычаи народов, населяющих острова юга Тихого океана, очень самобытны, в особенности это можно сказать об островах Полинезии. Россыпь островов от Гавайев до Индонезии даёт нам поразительные примеры чудес, которые уже практически исчезли в западном мире.

Эта история – о «волшебной» жемчужине, которая оказалась впоследствии в диадеме английской королевы, – реальное событие, хотя и похожа она на легенду.

Его звали Мапуи, и он был ловцом жемчуга с Туамоту. Невероятно сильный и храбрый, ещё будучи юношей, он установил рекорд по продолжительности пребывания под водой на большой глубине среди ныряльщиков всего архипелага низких коралловых островов Туамоту.

Архипелаг Туамоту, иногда называемый Паумоту (Облако островов), простирающийся на север, северо-восток, восток и юго-восток от Таити, центрального острова Французской Полинезии на юге Тихого океана, до недавнего времени мало привлекал посетителей, только скупщики копры и жемчужных раковин да редкие торговцы с товарами заезжали сюда. Если бы не испытания ядерного оружия, начатые Францией в 1966 году на атоллах Муруро а'иФангатайфа, что в 700 милях на юго-восток от Таити, этот полузатопленный архипелаг остался бы таким же непознанным и таинственным, каким был сотни лет.

Туамоту был родиной Мапуи. Его предки жили здесь; некоторые обитали здесь ещё в языческую эпоху, во времена завоеваний Таити. Его родственники были искателями жемчуга, и неудивительно, что с рождения Мапуи была уготована судьба ныряльщика с каноэ.