|
И гоню Катю спать.
Знакомый спокойно ласковый голос возникает в трубке. Как я мечтал его услышать! И так это было просто – взял трубку, набрал номер…
Ирина почему то никак не может сообразить, кто я.
– Что? Какой Гордеев?.. Ах, Гриша! Какими судьбами?.. Что, просила позвонить? Нет, это недоразумение. Я даже не знала, что вы в Москве.
Недоразумение, только и всего!.. Бормочу извинения.
– Нет нет, пожалуйста! – говорит Ирина. – Я рада, что вы появились. Что вы делаете сейчас?.. Демобилизовались? Не ранены? Учиться будете или работать?.. Приходите, звоните и не исчезайте, как ночное видение. Я сама вам позвоню на днях. Хорошо?.. Дайте я запишу ваш номер.
Я называю номер телефона, затем спохватываюсь: к чему это? И добавляю строго:
– Вообще то меня невозможно застать. Целый день сижу в библиотеке, а дома бываю изредка, только по ночам…
Недоразумение, только и всего!
– Кто же мне звонил на самом деле? – спрашиваю я Катю.
У Кати ликующие глаза. Она еле сдерживает смех.
– С первым апреля!
Верно, первое апреля началось несколько минут назад. Значит, никакого звонка не было. Я чуть не разбил трубку о голову дерзкой девчонки. Четверть часа читал ей мораль, и читал бы гораздо дольше, если бы не было так поздно. Но боюсь, мои наставления пропали даром. Катя наслаждалась своим успехом и строила планы, как бы поймать меня еще раз поутру.
Нет, подумать только: три года не приходить и неожиданно позвонить среди ночи!
2
Кажется, минуту назад я закрыл глаза – и опять телефон.
Так поздно? Нет, уже рано. Утро. Серый свет пробивается сквозь занавески.
– Гриша, звонят! – кричит Катя. – Тебя, наверное.
– С какой стати меня? – сердито отвечаю я. – Только твоя Леля может звонить на рассвете. Вероятно, у нее опять не сходится с ответом. Скажи ей – пусть учится решать задачи самостоятельно.
Но, чтобы сказать Леле, нужно вылезти из постели. И Катя отвечает резонно:
– Ох, Гришенька, я так хорошо угрелась!
А телефон все звонит и звонит…
– Катя, я сказал тебе – подойди!
Катя чувствует себя виноватой, а то бы нипочем не уступила. Я слышу скрип кровати за перегородкой, шлепанье босых ног, грохот опрокинутого стула. Назойливые звонки прекращаются.
– Гриша, тебя Ирина Осиповна!
– С первым апреля!
– Нет, серьезно.
– С первым апреля!
– Она спрашивает, можешь ли ты сегодня в одиннадцать прийти в институт. Она будет ждать у ворот… Да да, он слышит, он не спит, Ирина Осиповна.
Щелкнул рычажок.
Прийти в институт к Ирине? С утра?! Будет ждать у ворот? Удивительный сегодня день!
3
– Вы не сердитесь, что я разбудила вас? – встретила меня Ирина. – Но вы сказали, что не бываете дома весь день. Я боялась вас упустить.
А на улице весна. В окнах отражается голубое небо. Из водосточных труб с грохотом выскакивают сосульки, разлетаясь стеклянными брызгами. Дворники скрежещут скребками, счищая слежавшийся снег. Автомашины проваливаются по ступицу в снежную кашу, обдают прохожих грязно желтым душем. Жизнерадостно звенят капли.
Ирина щурится от солнца. Лучи золотят ее волосы. Она изменилась, стала взрослее и еще красивее. Она другая. Прежде мне хотелось схватить ее за руки и с хохотом кружить по комнате, сейчас хочется смотреть в глаза и проникновенно молчать. И я так и делаю – проникновенно молчу. |
