Не факт, что она вообще отзовётся, но первый звонок я сделал давней знакомой Николя Мэтрюса. И – о, чудо – Софийка откликнулась на звонок. Три минуты ничего не значащего трёпа, сожалений, что так долго не виделись и общих фраз про общих друзей, пролетели как миг. А потом я сразу перешёл к делу:

– Софи́, я тут с возлюбленной девушкой, но нам не хватает напарницы. Можешь ко мне приехать?

Пауза перед ответом длилась не более пяти секунд:

– Говори адрес! – Пока я наговаривал свой адрес, успел заметить гримасу неудовольствия на личике Моники. Кажется, моя новая любовница не ожидала от меня подобной прыти или рассчитывала на нечто другое. Может, дожидалась более продолжительных уговоров? Или вообще решила сбежать? Бывало и такое в моей биографии.

Ну вот, опять пялится в свой телефон, словно там для неё парни голые танцуют!

Ничего, разберусь. Главное, что вечер и предстоящие полночи не пропадут даром.

Глава 9

Работники ножа и топора…

Директор отдела спецопераций, Галиар Шенски, особо ценил двух человек из когорты своих подчинённых. И даже гордился, что учёные такого уровня работают в их лаборатории и выполняют его заказы. Причём постоянные прозвища этой парочки, употреблявшиеся в тайной документации и в быту, никак не соответствовали официальным знаниям, пристрастиям и умениям.

Первого звали Лестин Гук, его научная степень была доктор наук. К этой же учёной степени прилагалось помимо звания академика ещё десяток всяких членств, титулов и мудрёных званий в иных академиях и не только родной страны обитания. Тогда как в простом обращении этот гений охотно откликался на прозвище Лажа. Причём сам академик, обладая весьма извращённой фантазией, даже гордился таким уголовным прозвищем, иногда объясняя это с точки зрения собственной философии:

– Если я творю лажу – то кто, по сравнению со мной, остальные? Таких-то и слов в природе не существует. И собственное величие доказывается не именем, а делами.

В общем, дядька со своими тараканами в голове. Зато без принципов, крови не боялся, почти на любое научное преступление шёл с азартом малолетнего сицилианца, а забрать у ребёнка конфету считал нормальной воспитательной добродетелью. Единственное, что было для него неприемлемо – это пытать, орудовать ножом в подворотне или пользоваться огнестрельным оружием. Мол, до такого он, существо высокоинтеллектуальное, не опустится никогда. Тогда как процесс растворения тела человека в щёлочи проходил по категории «нормальный научный опыт».

Внешне Лестин Гук выглядел худощавым, подвижным мужчиной среднего роста, с лысой, как бильярдный шар, головой. Ну и недавно отметил свой пятидесятипятилетний юбилей.

Второго звали Бэрк Ганди, и отзывался он охотно на прозвище Магистр. Вот у этого гиганта, под два метра роста, руки были испачканы в крови уже по самые плечи. Натуральный зверь, которому прикажи вырезать просеку в любой толпе – не остановится, даже натолкнувшись на мать родную. Ну а прозвище своё он выбрал ещё в юности, когда подвизался помощником у факира в цирке. Кстати, любовь к трюкам и разным фокусам Магистр пронёс через всю свою жизнь, полную опасностей, смертей и лихого куража. И до сих пор любил учудить, ошарашить фокусом высшего класса, ставя этим в тупик своих противников.

И в то же время Бэрк Ганди не был лишён некоего благородства в общении, присущего здоровякам веселья и всегда твёрдо держал данное слово. Это помимо того, что являлся уникальным химиком.

Разное и полярное чаще всего притягивается друг к другу. Наверное, по этой причине оба «сотрудника&ra