Она нервно вжалась в спинку кресла, боясь спровоцировать его на еще более откровенные высказывания.

– Я в ваших развлечениях участвовать не собираюсь!

Он согласно покивал головой.

– Нет, конечно, не теперь. Но, может, денька через два? У меня время, знаете ли, ограничено. Я здесь всего на пару-тройку недель. Причем два дня уже прошло. Может быть, не будем играть в кошки-мышки так долго? Это примитивно, знаете ли. Тем более, что результат заранее известен.

Даша не знала, что ему ответить, и молча смотрела в его красивое самоуверенное лицо. Он говорил так, будто знал о ней гораздо больше, чем она о себе. Нахватался глупых слухов? Она медленно, стараясь быть очень убедительной, произнесла, глядя ему прямо в глаза:

– Не понимаю, кто и какой ерунды вам обо мне наговорил, но поверьте, я ни с кем в подобные игры не играю. Я замужем, и мужу никогда не изменяла, не собираюсь и впредь, что бы вы о себе не возомнили.

Он скептически выгнул бровь.

– Даже так? Что там дальше по сценарию? Мне нужно сделать вид, что поверил в эту трогательную сказочку о любви и преданности?

Даша яростно вскинулась, задетая за живое:

– Да думайте, что хотите, мне-то что! – и попыталась встать, но он властно усадил ее обратно.

Она изо всех сил оттолкнула его, гордо выпрямилась и замолчала.

Юрий развязно продолжил, не желая считаться с ее глупыми капризами:

– А муж что ж? О чем муж не узнает, о том и переживать не будет, не так ли?

Она отважно бросилась в бой:

– И о чем это не узнает мой муж?

Он небрежно взмахнул рукой, отметая не стоящую внимания мелочь.

– Как что? То, что мы с вами будем близки!

У Даши гневным огнем засверкали золотистые глаза.

– Конкретнее, пожалуйста! Как именно близки?!

Он залюбовался ее вспыхнувшим гневным личиком. Снова наклонился к ней, взял в руки ее ладони, сжал и поднес к губам. Она с мрачным интересом следила за его манипуляциями. Поцеловал кончики тоненьких пальчиков и восторженно сказал:

– Милая Даша! Вам никто не говорил, что вы божественно хороши в гневе? Как сверкают глазки! Как на щечках пылает нежный румянец! Как светится прозрачная кожа! Как вздымается взволнованная грудь! – Прервал поток восхвалений и прозаически заметил: – А на ваш нескромный вопрос могу ответить одно: очень, очень близки!

Она резко вырвала ладони, чувствуя спазм в горле. Откашлялась и презрительно заметила:

– Вы, верно, выпили лишнее, вот ваше либидо и взыграло до непомерных размеров!

Он нарочито оскорбился, бросив на нее насмешливо-лукавый взгляд.

– Вы что, считаете, оно без допинга никуда не годится? Может, проверим? – и медленно, так, что она почувствовала каждый миллиметр своей кожи, которой касался его горячий взгляд, опустил глаза на ее грудь.

У нее появилось дикое чувство, что она совсем раздета. Машинально сильнее стянула шаль на груди, что не укрылось от его внимательного взгляда.

– Что, действует? – бесстыдно хихикнул, не скрывая своего удовлетворения.

Даше никогда прежде не приходилось вести такие рискованные разговоры. Что бы она ни сказала, он все выворачивал наизнанку, и она чувствовала себя бесстыжей шлюшкой. Как его остановить? Позвать на помощь охранников? Но ради чего? Ведь ничего не случилось, если не считать непристойного разговора, в который он ее втянул.

Она прикрыла глаза, чтоб не видеть его нахальную рожу и хоть чуть-чуть успокоиться.

Ее неосторожностью незамедлительно воспользовался Юрий, подвинув свой стул почти вплотную к ее креслу. Сжал своими коленями ее ноги, оперся руками о подлокотники, и Даша оказалась в плену. Прежде чем она опомнилась, навалился на нее мощным телом и припечатал к спинке кресла.