Поймав на себе просящие взгляды и очаровательную улыбку Светланы Валерьевны (та хоть и употребляла вполовину меньше каждого из нас, но тоже немного словила кураж) шеф покряхтел, похмурился, ослабил галстук и поднял руку, подзывая официантку. Велел ей повторить беленькую, а на нас глянул отеческим взглядом и назидательно проговорил:

— Только без фанатизма, товарищи… Завтра на службу, голова нужна ясная, поэтому никакого вина и пива…

Заиграл медляк. «Летний вечер» Стаса Намина. Отечественный рок постепенно пробивал себе дорогу на большую эстраду, вырастая из самодеятельного неформата в масштабное движение.

Пока Горохов в сотый раз рассказывал байку о своей службе в армии (в неформальной обстановке шеф был еще тот весельчак, только байки травил одни и те же), Света потянула меня за локоть и, склонив голову к моему уху, тихо проговорила:

— Потанцуем?

Я молча кивнул, искоса взглянув на наших напарников. Те делали вид, что слышат историю о злобном прапорщике и находчивом сержанте Горохове впервые, кивали и уплетали грузди в сметане.

Я вышел из-за стола и пошел за Светой на пионерском расстоянии. Хотелось взять ее за руку, но я всё ещё чувствовал на себе любопытные взгляды коллег. Особенно сверлящий взор Каткова. Скорее всего, это был он, кто бы еще мне так завидовал?

Зал ресторана изгибался за массивную колонну, что подпирала потолок мраморным айсбергом.

— Тут лучше музыку слышно, — улыбнулась Света и утянула меня за колонну. Мы очутились возле приступка сцены. Редкие посетители виднелись за соседними столиками. Но нашего стола не видно. Колонна перекрывала обзор.

Я сжал пальцами горячую ладонь Светы, другую руку положил ей на талию. Притянул ее к себе, ожидая некоторого сопротивления, но не получил его. Света уткнулась в меня упругой грудью. Чуть отстранилась, будто опомнившись, но не слишком. Что-то щебетала, рассказывая мне о играющей сейчас песне, которую она когда-то слышала вживую. Мне все равно было на товарища Намина, на рок-музыку и прочую хореографию. Я с наслаждением вдыхал запах ее волос, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. Улыбался и кивал Свете, делая вид, что мне крайне интересна судьба отечественного андеграунда.

Песня закончилась слишком быстро. Я даже немного разозлился на автора. Мог бы еще пару припевов воткнуть в конце. Душевная же композиция…

Света кокетливо присела в легком реверансе, благодаря за танец. Но мои руки почему-то не хотели ее отпускать. Я притянул ее к себе и поцеловал.

Не знаю, какая песня была следующей. Я даже не слышал. Для меня весь воздух звенел пьянящей тишиной и осторожными стонами саксофона.

Глава 4

Кабинет нам выделили просторный, на первом этаже городской прокуратуры, временно выселив из него четверых местных следователей. Одного из них Звягинцев отправил в отпуск, а остальных рассовал по соседним кабинетам, потеснив коллег. Хороший прокурор. Гостеприимный.

Самолюбие Горохова было полностью удовлетворено. Да и мое тоже. Обычно в командировках со служебной жилплощадью вечно приключался напряг. Где нам только не приходилось ютиться — в актовых залах, в ленинских комнатах и прочих «чуланах».

— Какие мысли будут, товарищи? — Горохов пыхал сигаретой и как всегда мерил шагами простор нового рабочего места.

Когда он размышлял, не мог усидеть на месте. Подгонял кровь к голове, смоля излюбленный «Мальборо».

Учитывая мой собственный перенос во времени, на ум приходил фантастический вариант развития событий в Цыпинске. На первый взгляд подростки будто тоже перескочили через пространственно-временной континуум, или как там его по-научному обзывают.