— Ну, что же, — Паутов встал из-за стола. — Пойдем, я тебя с коллективом познакомлю. Покажу наши лаборатории. Народу у нас немного работает. Всего десять человек. Целый город приходится обслуживать.

Мы вышли в коридор, там с хорьком разговаривал участковый Осинкин. Увидев меня, он сразу забыл про собеседника. Вытаращился и чуть не выронил из рук опечатанную бутылку с какой-то жидкостью (на экспертизу самогон, скорее всего приволок).

— Петров? — выдохнул он. — А ты чего здесь?

— Я же говорил, дядь Петь, вместе работать будем.

— Как? Так я на тебя характеристику по месту жительства не писал.

— А вольнонаемным она не требуется, он без погон, — ответил за меня Паутов и добавил. — Пока без погон.

Глава 23

Паутов провел меня по своей вотчине. Кроме традиционных криминалистов в отделе были два “наркомана”, так называли экспертов-химиков, они же по совместительству спиртовики (пищевой экспертизы спритосодержащей продукции отдельно еще не было, и химики исследовали все, что нюхается, колется, пьется и горит — эдакие универсалы).

Химики, действительно, напоминали наркоманов. Неспешные, сами себе на уме, среднего возраста усатые мужички далеко не атлетического сложения. Всегда ходили вдвоем в мятых белых, а местами серых, халатах. Усы в семидесятые вообще были популярны, особенно почему-то в милиции. Безусые смотрелись чуть моложе. Возможно, поэтому никто не хотел показаться неопытным.

Хорька, оказалось, зовут Витей Драгуновым. И лет ему оказалось гораздо больше, чем я думал. Около сорока. Маленькая собачка до старости, как Моська, поэтому и ошибся. Звание у него капитан и должность занимал в отделе не маленькую — старший эксперт. Были еще просто эксперты (старлейские должности) и техники-криминалисты (сержантский состав).

Последние допусков на самостоятельное производство экспертиз не имели, а были своеобразными помощниками экспертов, фотки делали и фототаблицы к протоколам ОМП (осмотра мест происшествия) клеили, жуликов и терпил катали (дактилоскопировали), но на происшествия выезжали по полной программе. Как и специалисты-криминалисты они полноценно участвовали в осмотрах мест происшествий и других следственных действиях. Дежурили по суткам и, естественно, нагрузка на них ложилась поменьше, чем на эксперта. Эксперт и в сутки ходил, и еще экспертизы между делом клепал. Но никто не жаловался. Особенно “наркоманы-спиртовики”. Они частенько запирались в лаборатории и снимали пробы с образцов ССЖ (спритосодержащей жидкости), что приносили на экспертизу. Часто ходили умиротворенные и немного веселые с раскрасневшимися, как после бани, лицами. Это было их привычное состояние. Сильно не наглели и до заплетающегося языка никогда не доходили. Паутов знал, что подчиненные квасят по-тихому в рабочее время, но химиков не трогал. Если их уволят, то экспертизы по наркоте "встанут колом". Так просто химика с образованием в Новоульяновске не найдешь. А если найдешь, то в милицию его не затянешь. Это криминалистов можно с улицы пачками набрать. Там любой техникум или ВУЗ по образованию подойдет (это потом уже судебный эксперт только с вышкой будет), а направление спецэкспертиз — дело серьезнее, в плане кадрового голода. Белохалатники — единственные, кто из экспертов не выезжали на происшествия и не дежурили. Поэтому среди личного состава считались кастой не только немного вечно пьяной, но и привилегированной, на “проступки” которых руководство смотрело сквозь пальцы.

Сидят химики в своей норе, никого не трогают, а работу делают. Вот и пусть сидят, вот и пусть делают.

Женщин (девушек) в отделе не оказалось. В УВД они в основном обитали в следствии, канцелярии и кадрах.

— Ровнее фотоаппарат держи, — учил меня хорек Витя, когда я пытался отснять стреляную гильзу от ТТ-шника.