Он откашлялся и хрипя затараторил:

— Гоша мой хозяин, Гоша Индия… Не надо! Отпустите меня. Я и так наговорил вам лишнего. Если он узнает, что я вам сказал, он меня в расход пустит. Прошу! Отпустите!

Вот это поворот! Оказывается, я “слил” Гошу ему же самому. Н-да-а… Осечка вышла… И этот урод нам при первой встрече ничего не сказал. Хотя, его понять можно. Ему запрещено называть имя своего хозяина.

Я с облегчением выдохнул. Еле сдержался, чтобы не сказать вслух: “Слава богу”. У меня камень с души упал. Теперь я точно знал, что не причастен к смерти Зины… Все мои предположения рухнули, как карточный домик. Версии теперь нужно строить заново. И теперь, получается, что зацепок по убийству Зины вообще нет никаких. У меня точно нет. Может, опера что нарыли? Вот если бы мне как-то удалось поговорить с Гошей… Чует мое сердце, есть у него кой-какие соображения насчет убийства дочери…

Я встал и отпустил дрожащее тельце.

— Ложись мордой в землю и считай до тысячи, — приказал я ему. — Вслух считай, чтобы мы слышали.

— Зачем? — пролепетал ряженый.

Вместо ответа я ткнул его ногой в пятую точку. Тот без лишних вопросов перевернулся на живот и стал считать. Я молча кивнул Быкову и мы, стараясь не шуметь, скрылись в гуще парка.

Если ряженый даже не досчитает до тысячи, мы все равно успеем смыться. Теперь мы не пойдем к воротам. Окольными тропами добрались до забора парка. Перелезли через частокол толстенных железных прутьев и оказались на глухой улочке. Быстро перебежали дорогу и скрылись в темноте дворов.

— Что будешь теперь делать? — спросил Быков.

— Если бы я знал, Тоха, — задумчиво проговорил я.

— Ты не виноват в смерти комсорга. Теперь можно и отступить.

— С одной стороны я рад, что наркодилер ни при чем, но с другой — цепочка к убийце Зины только что безвозвратно оборвалась.

— Не переживай… Ты же сам рассказывал, как рьяно взялись за поиски преступника. С Москвы аж человек прилетел. Да и Гоша, уверен, землю лопатит. Дочь же его все-таки…

Я усмехнулся:

— Как ни странно это прозвучит, но в этом я с Гошей заодно. Правда, он об этом не знает. А ты бы действительно смог человеку ухо отрезать?

— Человеку не знаю, — пожал плечами Антон. — Но это существо мало на человека похоже.

— Это ты хорошо с ухом провернул. Сам догадался или в кино подсмотрел?

— В книжке читал, — загадочно улыбнулся Быков

— В какой такой книжке? Нет таких книг в СССР.

— Есть! Фенимора Купера, что ли не читал? Про индейцев. Только там скальпы снимали. А ты как понял, что он врет? Я, честно говоря, поверил ему.

— Ты не задумывался, почему менты его не трогают?

— Ну ты же сам рассказывал, что за наркоту сроки смешные. Да и нет у нас официально наркоманов.

— Согласен, но ряженый сказал, что он мелкая сошка и не знает своего хозяина. Обычно такие в расход быстро попадают. Одного посадили, на его место приходит другой. А этот, судя по всему, в парке старожил. Значит, кто-то за ним стоит, и этот кто-то ему помогает. Получается — очень маловероятно, что он не знает своего покровителя. Но и я наверняка не знал, что он врет. Так, проверил просто. На понт взял.

— Н-да-а… — работа в милиции тебе явно идет на пользу, даже я тебя начинаю бояться…

— А тебе-то чего опасаться? Ты слишком добрый для преступника.

— Да не такой уж я пушистый, — вздохнул Быков. — Есть грешок. Воровал раньше.

— Что воровал? — усмехнулся я.