– Возлюбленные братья и сестры, – начал священник. – Мы…

Вдруг по толпе прокатилось волнение. Все стали огладываться. Священник опустил молитвенник.

Задняя дверь часовни распахнулась, и внутрь вошел высокий человек с орлиным носом. Он обвел взглядом присутствующих и кивнул матери Райдера.

Герцогиня с достоинством ответила на приветствие гостя.

За новоприбывшим лакеи в блестящих ливреях внесли в часовню крытые носилки и поставили их на пол. Оттуда появился мужчина. Он был невероятно толст, нарумяненные щеки под старомодным париком ярко пылали.

Высокий господин взял его под руку. И двое мужчин начали медленно продвигаться вдоль прохода, пока не вышли вперед.

Все присутствующие в церкви мужчины склонились в поклонах, а дамы присели в глубоких реверансах. Райдер стиснул руку Миракл.

– Да, я узнала его, – прошептала она, низко приседая. – Это герцог Веллингтон.

Райдер, склонившись в поклоне, подмигнул ей.

– Его прибытие, кажется, означает окончательную победу моей матери.

Миракл взглянула на награды, украшавшие широкую грудь другого гостя.

– О Господи, – произнесла она. – Да это же король!

Герцогиня Блэкдаун с улыбкой подняла на Миракл глаза.

Эпилог

Амброз, сучивший ножками на одеяльце, вопил как чайка. Райдер взял его на руки и поднес к окну, откуда сыну открывались его будущие владения. Ребенок лопотал что-то, протягивая ручки к океану, словно уже влюбился в широкие просторы Уайлдшея.

После свадебного триумфа проплывала осень, радуя зрелой красотой Рендейла. Здесь всегда были рады Дилларду и его семье. Аманда с братьями полюбили качаться на лошадке с настоящим кожаным седлом, правда, отец их – заново на трезвую голову отстраивающий свое дело – был слишком занят, чтобы часто наведываться в Рендейл.

Когда в Скалистом крае наступила зима, лорд и леди Райдерборн перебрались на юг. Крыло Уитчерч было полностью восстановлено. От пожара не осталось и следа, а на Рождество в Уайлдшее всегда бывало чудесно.

Герцогиня устраивала приемы. Среди приглашенных бывали и Ричард Эйведон с Робином Хэтчли, которые проявили странную забывчивость: они никак не могли вспомнить, что прежде были знакомы с Миракл. Впрочем, такой они ее действительно никогда не видели – будущей матерью и любящей женой.

Радушно принимая их с супругами в своем доме, Райдер не чувствовал никакого смущения.

Весна позвала всех Сент-Джорджей в Лондон. Герцогу следовало приступать к своим обязанностям в палате лордов, а Райдер был снова избран в палату общин. Он попытался выкупить хлопкопрядильную фабрику, где Миракл некогда была ученицей, но ему это не удалось. Тогда он задался целью добиться реформы закона об условиях труда на всех новых фабриках. И на это благое дело у него, возможно, уйдет вся жизнь.

Тем временем на лондонских приемах ожидали герцогиню с ее прекрасной, таинственной невесткой, чья жизнь была так трагична и романтична. Но, увы, леди Райдерборн была на сносях – ожидала первенца, а потому редко выезжала.

Никто не удивился, когда муж повез ее домой в Уайлдшей до закрытия светского сезона. Несмотря на все тревоги Райдера, все складывалось как нельзя лучше.

Когда из Индии приходили пачки писем, они с Райдером внимательно читали их вместе. Жена Джека, Анна, тоже ждала ребенка. Супруги собирались возвратиться домой.

Лорд Дартфорд, в очередной раз проигравшись, решил отправиться на континент.

– Твоя мама обо всем догадывается, – обратился Райдер к Амброзу. – Она ни словом не обмолвилась, но я-то знаю: она одобряет мой поступок. Ты и не догадываешься, как обязан ему.

Ребенок засмеялся, глядя на отца, и засучил ножками с удвоенной силой.