– Это испытание не опасно ни в малейшей степени, – успокаивающе продолжал наставник. – Если вы не пройдете его, ничего плохого с вами не приключится. Этот тест просто покажет, было ли ваше решение учиться магии верным. Если нет, то я извещу ваших родителей… и других заинтересованных лиц, – здесь он бросил быстрый взгляд на Рейстлина, – о том, что, по моему мнению, ваше пребывание здесь является напрасной тратой времени и денег.

– Я никогда не хотел сюда идти! – выпалил Гордо, – Ни в жисть! Я мясником хочу быть!

Кто–то рассмеялся. Краснея от злости, наставник окинул грозным взором помещение, ища нарушителя тишины, который тут же замолчал и спрятался за спины товарищей. Остальные хранили молчание. С чувством того, что порядок восстановлен, Теобальд повернулся назад к ученикам.

– Я надеюсь, что вы двое относитесь к предстоящему вам испытанию иначе.

Джон Фарниш улыбнулся.

– Я с нетерпением ожидаю его, Мастер.

Рейстлин ненавидел Джона и был готов убить его в этот момент. Он сам хотел произнести эти слова! Произнести их с такой же небрежной уверенностью, таким же спокойным, обычным тоном. Вместо этого он промямлил, заикаясь:

– Я… я го… г–готов…

Мастер Теобальд хмыкнул, по–видимому сомневаясь в истинности этого утверждения.

– Посмотрим. Следуйте за мной.

Он вывел их из общей комнаты – вырывающегося и слабо протестующего Гордо, уверенно ухмыляющегося Джона Фарниша и Рейстлина, у которого так дрожали и подгибались колени, что он еле мог идти.

Он почти видел, как его жизнь сосредоточена в этом моменте; как кинжал Карамона, который тот втыкал в кухонный стол, качался, завися от того, под каким углом вонзалось острие, так и его судьба зависела от событий сегодняшнего вечера. Рейстлин представил себе, как его выгоняют со всеми его вещами из школы наутро, с позором отправляя домой. Он представил, как мальчики выстраиваются в коридоре, смеются и свистят, радуясь его неудаче. Представил, как возвращается в свой дом, где его встречают неуклюжие и невнятные попытки Карамона выразить сочувствие, облегчение его матери, сожаление отца.

И какое будущее ждет его без магии?

Рейстлина заколотил озноб, его руки стали ледяными, когда он осознал кошмарный, невозможный, и вместе с тем единственно правильный ответ на этот вопрос.

Без магии не может быть никакого будущего.

Мастер Теобальд провел их через библиотеку и дальше по коридору к двери, на которую было наложено заклятье и которая вела в его личные покои. Все мальчики знали, куда ведет эта дверь, и среди них ходили слухи, что лаборатория учителя – о которой тот часто упоминал – тоже находится за ней. Как–то раз ночью несколько ребят во главе с Джоном Фарнишем даже попытались (увы, тщетно) снять заклятие с дверного замка. На следующий день Джону пришлось порядком потрудиться, объясняя, почему у него обожжены пальцы.

Учитель остановился перед дверью. Мальчики замерли за его спиной. Он тихо пробормотал несколько слов на языке магии, которые Рейстлин, несмотря на смятение, бушевавшее в нем, попытался расслышать.

Ему это не удалось. Слова были ему непонятны, он не мог ни думать, ни сосредоточиться, и они вылетали у него из головы как только попадали туда. Он чувствовал, что в голове у него одна лишь гулкая пустота. Он не мог припомнить собственного имени, не то что сложные слова языка волшебства.

Дверь распахнулась. Мастер Теобальд как раз вовремя успел перехватить Гордо, который решил воспользоваться тем, что учитель был занят рассеиванием заклятия, и испариться сам. Мастер Теобальд вонзил свои пухлые пальцы в плечо Гордо и втолкнул его, громко ревущего от страха, в комнату. Джон Фарниш и Рейстлин проследовали за ними. Дверь захлопнулась, как только они переступили порог.

– Я не хочу это делать! Пожалуйста, не заставляйте меня! Меня… меня точно схватит демон! – завывал Гордо.