— Ася!

— Что — Ася?! Надо поддерживать отечественного производителя! В свете последних санкций… про чешского князя лучше и не вспоминать.

— А я и не вспоминаю, — ответила Яна и глухо добавила: — Я все время помню…

И внезапно она заплакала. Ася тут же забыла про свои болячки и выросла в поле зрения подруги словно гигантский гриб-боровик после дождя.

— Яна, ты что? Господи! Ты когда видела Карла в последний раз?

— Два года назад. По телевизору шла трансляция его бракосочетания, — ответила Яна, хлюпая носом.

— А живьем? Когда ты видела его живьем?

— Примерно тогда же. Он приезжал за неделю до своего венчания. Это был последний шанс его вернуть. Наивный! Разве я могла вернуть что-то обратно? Да никогда! Он уже изменил… Ведь у него уже родился наследник!

— Знаю-знаю я твой характер! Два года большой срок. И больше он не пытался связаться с тобой? — спросила Ася.

— Никогда, — мотнула головой Цветкова, — думаю, что нам обоим было бы очень больно. Я… я… не забыла его…

— Так на то нам и память, мы все помним, — согласилась Ася, — и я никогда не забуду, например, отца моей дочки.

— Я продолжаю любить его, — ответила Яна, — сильно, так же, как в первый день. Ничего не меняется. И это страшно. Все, что было после Карла, не имеет никакого значения.

Ася смотрела на нее, абсолютно потрясенная.

— Ты никогда не говорила так о нем, ты даже не вспоминала!

— Потому что это слишком больно! Я надеялась, что время лечит, что пройдет это чертово время, но оно шло-шло, а легче мне не становилось! Это словно некончающаяся пытка! — плакала Яна.

— Если это такая сильная любовь, что же ты не поборолась за него? — удивилась Ася. — Он же тоже любил, я это знаю, я это всегда видела и чувствовала! Вы что наделали?! Зачем? И ведь все твой характер! Карл же стал заложником ситуации.

— Ага! Веселая такая перспектива складывается! Любил бы меня наездами, а основное время жил с молоденькой женой и ребеночком. Его сердце разрывалось бы между нами, а мое сердце истекало бы кровью от ревности. Кому было бы счастье? Никому.

— А так кому счастье? — спросила Ася.

— Не мне, — согласилась Яна, размазывая слезы. — Но он очень любит ребенка, да и жену свою. Никто не рвет на части.

— Понятно! Ты, как всегда, пожертвовала собой! — воскликнула Ася.

— Женщины разные… да, я не способна вытаскивать разными способами мужчину из-под другой женщины и отрывать его от его детей! А кто-то может, — сказала Цветкова.

— А счастливы-то бывают как раз те, кто способен по трупам…

— Ну и пусть у них будет их «трупное счастье», когда-нибудь они совершат ошибку и отравятся своим трупным ядом, — отметила Яна. — В жизни все возвращается, кому-то скоро, кому-то через десятилетия. Но возвращается всегда… А я лучше буду одинокая, несчастная дура со спокойной совестью. Чего там говорить!

Ася внимательно посмотрела на подругу:

— Я тоже такая! — И обняла Яну. — Крепись!

— Два года! Долгих два года, Ася! И ни капли не легче… что же это такое?

— Любовь это настоящая, подруга… То, что не каждому дается. А предавать любовь нельзя, это святое. А вы с Карлом оба хороши, но он больше виноват.

— Не надо, Ася.