– Бессмертный, – поправила я.

– Это пароль, – прогудел Бади, останавливая меня от порчи общежитского имущества ради сиюминутной мести.

– Откуда ты знаешь? – не поверила я.

– Приглашали, – кивнул он.

– Не пошел без нас? – умилилась Тильда.

– Устав запрещает.

– Мог бы и соврать!

Пока подруга вдохновенно спорила с молчуном, умело вставляющим в нужном месте междометия, отчего складывалось ощущение полноценного диалога, я решительно захлопнула учебник и сложила перья.

– Ты куда? – удивилась Тильда.

– Выигрывать спор, – мрачно объяснила я. Вот выловлю Дживса и верну на путь знаний! Даже если он отчаянно хочет веселиться и не разделяет моих убеждений, что лучшее развлечение – это высшая магия в любых ее проявлениях.

– Идем вместе! Всю жизнь мечтала побывать на тайной вечеринке адептов! – Подруга принялась шустренько собирать вещички. – Бади, заберешь наши книги?

– Девы! – Он с грохотом отодвинул стул, заставив нас удивленно переглянуться.

– Ты чего буйствуешь?

– Сопровожу, – миролюбиво пояснил Джер.

Потенциальный носильщик вещей пожелал выступить в роли телохранителя, и пришлось вернуться в общежитие, чтобы оставить учебники. Когда я спустилась в холл, нашла только Бади, с потрясающим терпением ожидающего дам. Тильда появилась минут через двадцать, одетая в новое платье и с накрашенными губами. По лестнице подруга плыла с видом королевской особы, но цепко хвататься за перила не забывала, видимо, опасалась скатиться кубарем нам под ноги. Правильно, шея своя, единственная, жалко ее ломать в угоду красивому выходу.

– Что? – воинственно вздернула подбородок она, утопая в облаке жасминового аромата.

– Ты даже надушилась! – проворчала я.

– Мы идем на вечеринку.

– Не знаю, куда идешь ты, а я собираюсь на подпольный кутеж, чтобы спасти Дживса от похмелья.

– Слушай, сестра милосердия, моя матушка говорит, что в девушке в очках должны быть красивыми хотя бы платье и аромат, – парировала новообращенная кокетка.

– И именно сейчас ты прислушалась к ее ценному совету, – огрызнулась я, почти уверенная, что обнаружу подопечного в том счастливом состоянии, когда с вечеринки его выйдет изъять, разве что вынеся на закорках.

– Аниса Эден! – оборвал меня Бади. – Не завидуй.

– Ты всегда ее защищаешь, – обиделась я. – Если Дживс уже лежит, сам его потащишь!

– Не сомневайся, – с достоинством взял на себя ответственность Джер.

В хозяйственных башнях, куда никто, кроме голубей, летучих мышей и, пожалуй, кастеляна, лишний раз не заглядывал, живое тепло не пробуждали, и холод стоял нечеловеческий. В общем, как на улице, разве что снег не скрипел под ногами. От дыхания в стылый воздух вырывались облачка жидкого пара. Волшебные светляки в лампах впали в летаргический сон и не реагировали на движение, подниматься к складу старой мебели приходилось в потемках.

Перед низкой деревянной дверью с железными заклепками и наглухо закрытым смотровым окошком тряслись от холода три девчонки в разноцветных тонких платьях. Одну из них, соседку-блондинку Форстада на занятиях по философии, я узнала.

Помнится, имя у нее было какое-то странное, болотное. Вроде простое, а запомнить не удалось. Впрочем, чему удивляться? На занятиях у Хилдиса я столько раз ее мысленно прикапывала в сугробе, что чувствовала себя снежным маньяком. Зачем маньяку помнить имя жертвы?

– Вы тоже на вечеринку? – с надеждой в голосе спросила блондинка с болотным именем.