Правила игры. Все интереснее и интереснее. Мало того что на вилле намечается какой-то бал, так еще и игры с правилами! Надо было сопротивляться из последних сил и вместо моря лететь на Кавказ.

– И девочку какую-то странную сегодня привезли. – Юна говорила задумчиво, словно сама с собой разговаривала. – Не нашего круга точно. Скажите-ка, Рафик Давидович, а бывало так, чтобы на посвящении присутствовали посторонние девочки?

– Не знаю, Юночка. – Повар пожал плечами. – Может, Агата решила, что чем больше народу, тем веселее?

– Чем больше народа, тем меньше кислорода, – сказала Юна шепотом, а потом улыбнулась. – Но, с другой стороны, может получиться очень забавно. Ксю не любит конкуренток.

Это она сейчас о Нике-Доминике? Если о ней, то совершенно зря. Какая из Доминики конкурентка? Ведь сразу видно – не тот масштаб. Вслух Иван ничего не сказал, молча жевал бутерброд и прикидывал, где бы найти лодку для вылазки на остров Медузы. Посвящения у них там или инаугурация, ему плевать. Ему нужны только море и скалы. А тайны мадридского двора его совершенно не касаются. Была бы его воля, на ужин он бы вообще не пошел.

Но на ужин идти пришлось, на этом особенно настаивал отец. Отец настаивал на ужине, а Тереза, которая посетила Ивана за час до мероприятия, особо настаивала на дресс-коде.

– И чтобы никаких джинсов, молодой человек. – Она говорила спокойным, механическим голосом. Ну точно андроид, а не управляющая! – Допускается отсутствие галстука, но брюки и сорочка обязательны.

– А если у меня нет? – попытался он отстоять свое право на джинсы.

– А если нет, я распоряжусь, чтобы принесли. – Тереза оставалась невозмутимой. – И обратите внимание на обувь. Туфли должны быть в идеальном состоянии. А если их у вас нет…

– …То вы распорядитесь, и их мне принесут.

– Да, я распоряжусь. – Женщина-андроид не чувствовала ни сарказма, ни иронии. Бывают же такие!

– У меня все есть, благодарю.

– В таком случае, ужин в девятнадцать тридцать. И попрошу не опаздывать.

Юна с сестрицей Афиной сидели напротив. В отличие от роскошного наряда Ксю их платья были вполне пристойными, без декольте и прочих милых мужскому глазу излишеств. Но строгость кроя не отменяла красоты и стиля. И если малышка Афина в вечернем платье смотрелась чуть забавно, то Юна очень даже. И очки свои она, наверное, заменила на контактные линзы, оттого и казалась взрослее и интереснее, чем тогда, на пляже. Рядом с Юной и Афиной сидели двое. Наверное, те самые кавалеры. Тот, что оказался возле Афины, блондин с узким, аристократическим лицом и креативной, сложносочиненной прической, время от времени поглядывал на скучающую Ксю. Ивану тоже достался полный узнавания, злости и пренебрежения взгляд по-рыбьи снулых глаз.

Как же тесен мир! Этот крашеный и сложносочиненный однажды уже встречался на жизненном пути Ивана. Три года назад в закрытой английской школе для мальчиков. Той самой школе с железной дисциплиной и чопорными учителями, в которую отец имел неосторожность Ивана определить. Отец рассчитывал, что английская, веками оттачиваемая метода сделает из его сына настоящего джентльмена, блестяще образованного, с безупречными манерами и оксфордским произношением. Манерам и произношению Иван более-менее обучился, а в джентльмены так и не выбился. Из-за вот этого сложносочиненного по имени Олег Троекуров. Олежек был купеческим сыном, как сказали бы о нем в иные времена. Отец его, Вадим Троекуров, торговал всем и помногу, держал в своих крепких руках едва ли не четверть табачного бизнеса страны. Вадим Троекуров тоже хотел, чтобы из сына Олежки сделали джентльмена. А Олежка хотел бухать, закидываться коксом и править миром.