На Агату Адамиди, затаив дыхание, смотрели все без исключения. Впрочем, нет, одно исключение было. Оно сидело по правую руку от Ивана, и пялилось на собственные руки. Ну и ладно.

– Добрый вечер! – У Агаты был сильный, властный голос. И пронзительный взгляд. А улыбка немного горькая, словно бы она все про всех знала, и знание это ее не радовало. – Я счастлива, что вы все приняли мое приглашение и явились на виллу «Медуза». – Она так и сказала – «явились». Словно верные вассалы по первому зову. – Я счастлива видеть за этим столом своих близких друзей, деловых партнеров, всех своих детей и всех своих внуков.

Вот интересно, а Ника-Доминика с ее маман кем приходятся Агате?

– Я собрала вас в этом чудесном месте, чтобы возобновить одну старую традицию рода Адамиди.

Ксю с Юной переглянулись. Малышка Фина равнодушно дернула плечом, а их родители напряглись, словно бы вот прямо сейчас за этим столом должны были огласить завещание.

– Ты про ночь большого отлива, мама? – спросил греческий бог, отец Ксю и Дима.

– Так и есть, Никас. – Агата улыбнулась ему сдержанной, совсем не материнской улыбкой. – Пришло время.

– А оно точно пришло? – в нетерпении подалась вперед мать Юны. – Афина еще не может участвовать в инициации.

– А я не могу ждать, когда наступит вторая такая ночь, Софья! – Агата обвела гостей внимательным взглядом. Ивану показалось, что на Доминику она смотрела чуть дольше, чем на остальных. – Но ты не переживай, я не обижу ни одну из своих внучек.

Софья, мать Юны и Фины, откинулась на спинку своего стула. Это был жест крайней усталости и, кажется, злости.

– А не внучек? – Мать Ксю и Дима нервно барабанила по столу изящными пальцами. В наступившей тишине звук этот показался неожиданно громким и неуместным.

– Ты знаешь правила, Зоя. – Агата глянула на Терезу, и по знаку управляющей к столу подошли официанты, принялись разливать по бокалам шампанское. – Посвящение проходят только девочки. Но Димитрис, – она перевела взгляд на Дима, – всегда может рассчитывать на мою поддержку. Точно так же, как на нее могли и могут рассчитывать все мои сыновья.

– Мама, мне кажется, Зоя сейчас не о Димитрисе, – мягким голосом сказал отец Юны и поправил профессорские очки. Ни на кого конкретно он не смотрел, разглядывал узор на скатерти.

А вот Зоя глянула на него с плохо скрываемым раздражением, словно бы ей была неприятна его поддержка.

– Я вижу посторонних за этим столом, – сказала она и вперила взгляд в маман Доминики. Та тут же вскинулась, приготовилась к бою. Но бой не состоялся.

– За этим столом, – Агата говорила медленно, чеканя каждое слово, – присутствуют именно те люди, которых я посчитала нужным пригласить в свой дом. Кто-то хочет оспорить мое решение?

Зоя хотела. Это было видно по тому, как нервно дернулась ее верхняя губа, точно в оскале. Хотела, но не посмела. И остальные тоже не посмели. А Ивану захотелось уйти. Чужие игры его не интересовали. Его интересовали скалы и море. Все!

– Эта девочка, – Агата посмотрела на Доминику очень внимательным, чуть удивленным взглядом, – моя гостья.

Подалась вперед, собираясь что-то сказать Наталья, но Агата остановила ее нетерпеливым взмахом руки.

– Такая же гостья, как и ее мать, и все остальные в этом доме. – Теперь Агата рассматривала Ивана, Олежку и Вадика, долго рассматривала, словно сканировала. – И ко всем, кто оказался за этим столом, я требую должного уважения. Все понятно?

Ей не ответили.