– С Милой? А она-то где была все это время?

– За границей дядюшка прятал свою племянницу, в дурдоме. Правда, в очень дорогом, для особо богатых и именитых. Да-да, есть и такие, только называются они не так устрашающе. Но Миле, как я успел понять, там очень не понравилось. Лишь только шумиха вокруг убийства ее хахаля, Кирилла Морева, улеглась, Миланский привез Милу обратно. Хоть он и добился того, что в убийстве обвинили Настю, ее домработницу, спас племянницу от тюрьмы, Мила все равно на него злющая-презлющая. Как дьявол… Да и есть от чего. – Он на какой-то миг задумался. – Разберемся. Нам же с тобой это только на руку, поэтому не будем терять времени, пока они не помирились. Хотя вряд ли такое случится когда-нибудь. Я бы на ее месте ни за что не простил. И все же поторопимся. Мало ли какие сюрпризы нам может преподнести наша непредсказуемая судьба.

Люсенька молчала. Почему ей так плохо? Неужели сказывается тяжкий путь, который они проделали с Алешей и монахами, когда выбирались почти две недели из тайги? Или тому виной смена часовых поясов и подводят внутренние биологические часы? К тому же воздух кажется спертым, того и гляди, снова помутится ее бедный рассудок, который никак не может осознать, что происходящее с ней не страшный сон, а самая что ни есть чудовищная действительность. Когда же она наконец проснется и навсегда распрощается со своими иллюзиями, обернувшимися для нее реальностью?

– Ужасно душно! Мне плохо.

– Чего-чего, а воздуха здесь сколько угодно.

Старик распахнул высокое арочное окно, и на Люсеньку пахнуло свежестью и мокрой после дождя землей, густым ароматом буйства цветочных клумб, просматривающихся сквозь тюль и витиеватые металлические решетки.

Она глубоко вздохнула и ощутила, что в голове немного проясняется. Закрыла глаза, чтобы не видеть похитителя. И тут же Люсеньку охватили беспокойные мысли: где Алеша, и сможет ли он разыскать ее, когда-то заморочившую ему голову, убедившую в том, что никакая она не деревенская девушка Люсенька, а самая настоящая Мила Миланская, королева светского бомонда и богатейшая наследница столицы, попавшая в беду; да и станет ли искать, если решит, что она от него сбежала, чтобы вернуться в свою красивую, обеспеченную жизнь; удастся ли теперь ей, Люсеньке, выбраться из лап этого упыря живой?

– Ты глазки-то открой, голуба моя, потому как болеть я тебе не рекомендую, – предупредил Троянов, и Люсенька снова взглянула на старика, по губам которого блуждала язвительная улыбка. – Притворяться тоже не стоит. Я тебя, лапонька, насквозь вижу. Так что прибереги свои хитрости для другого случая, который уже не за горами. А ты изменилась. И волосы перестала красить. Тебе, кстати, больше подходит твой натуральный цвет. Вот только лохмы обесцвеченные лучше срезать, иначе на чучело похожа. Ну да за этим дело не станет: и перышки тебе почистим, и лоск великосветский наведем – королева должна блистать и сверкать! А сейчас ты больше похожа на мокрую курицу.

Он наконец перестал мелькать у нее перед глазами, бегая по комнате от перевозбуждения, и устало плюхнулся в кресло напротив кровати.

– Ну что ж, – произнес Троянов, пристально вглядываясь в Люсеньку. – Теперь ты у меня дома. Однако не в гостях, заметь. Ты моя пленница, а я – твой соблазн в человеческом обличье, твой персональный Минотавр, которого ты поселила в своей душе и долгое время взращивала. И если бы это было не так, мы бы не встретились. А потому именно мне предстоит исполнить твои самые заветные желания, а тебе – воплотить в жизнь мои. Думаю, наши с тобой Минотавры найдут общий язык. А там, глядишь, не только до дружбы дойдет, но и до других приятных неожиданностей.