– Тут всё намного проще. Достаточно посмотреть на тебя и всё становится понятно.

Запив таблетку, Алексия потянулась к сумочке и достала зеркальце, отражение в котором ужаснуло её до заикания.

– Какого…Что со мной? Что это?! – шепотом кричала она, оглядывая свои светлые с перламутровой платиной волосы, в которых запуталось что то очень мерзкое. – Что это, Ника?!

– Возможно кусочек того экзотического салата, который ты сначала съела, а потом извергла из себя?

– Нет…

– О, да.

– Только не говори, что я…

– Блевала? Нет, не так, – издевалась подруга. – Заблевала половину салона бизнес класса?

– Я это сделала? – пропищала она, вытаращив опухшие глаза.

– И не только это. Ещё тебя стошнило на одного парня, который, к счастью, не стал требовать от бортпроводников снять тебя с рейса. Хотя, я бы на его месте закатила скандал.

– Нет! – схватилась она за голову. – Я не могу себя так вести! Я не могу заблевать самолет… Я же не какая нибудь алкашка…

Алексия замерла. Перед глазами так и кружились обрывки воспоминаний шестичасовой давности.

Упаковка чемоданов.

Самолет.

Салат из семги и фруктов.

«Ещё одну порцию текилы!»

Песня на репите.

Желание облить краской дорогущую машину Игоря.

«И что дальше? Побьешь меня?»

Боль в желудке.

«Какого хрена мать твою ты творишь?!»

– Вижу, вспоминаешь, – усмехнулась Ника, перебросив ногу за ногу. – Да уж, концерт ты устроила грандиозный. Ладно! Ничего уже не изменишь, так что не парься. Как ты сейчас? Получше, надеюсь?

– Какой позор, – спрятала Алексия лицо в ладонях. – Я заблевала мужика! Я заблевала человека! Зачем вы напоили меня?!

– Ну, во первых, никто тебя не напаивал. Мы решили отметить долгожданный отпуск и начало новогодних праздников и, пока ждали другой рейс, просто отдохнули в баре. А, во вторых, раньше ничего подобного с тобой не случалось, поэтому это твое состояние тоже стало для всех нас неожиданностью. Тебе было хорошо и весело, ты сама контролировала вливаемый в себя алкоголь.

– Я заблевала мужика. Заблевала мужика…Как же это унизительно!

– С этим не поспоришь. Выглядело это так себе.

– Ника, это ужасно! – посмотрела Алексия на подругу. – Со мной никогда ничего подобного не случалось. Я ведь встала в один ряд с воздушными алкашами, которых снимают с рейсов и показывают по вечернему выпуску новостей!

– Никто тебя на камеру не снимал! А стюардессы здесь очень милые и понимающие. Они всё убрали и почистили за пять минут! Теодору, правда, не повезло. Вещи он сдал в багаж, а запасной футболки и штанов у него нет. И пришлось ему сидеть в грязных шмотках весь полет.

– «Теодор»? – вытаращила глаза Алексия. – Почему не какой нибудь…Ваня? – раздраженно бросила она. – Почему сразу Теодор?

– Потому что так его назвали родители, – забавлялась Ника. – Ладно, не суетись! Что сделано, то сделано! Он адекватный парень. Конечно, сначала был шоке. И злился. Но потом успокоился.

– Звучит обнадеживающе, – буркнула Алексия. – Можно мне покинуть самолет самой последней, чтобы не попадаться ему на глаза?

– О о! – как то уж издевательски посмеялась подруга. – Тебе и это не поможет. Он и его друзья летят на остров Ради, куда, спешу напомнить, летим и мы. А на острове Ради есть только одна остановка и это Love&Pleasure Resort Camp!

– Твою же мать… В чем я так провинилась то?

– Не грузись, слышишь? Как только Тео приедет на остров, он моментально забудет о твоем существовании, потому что это не просто курорт, – интригующе лепетала Ника, – это настоящий лагерь для взрослых.