Он задумался.

Всерьез.

Ну, конечно, настолько серьезно, насколько возможно после шампанского, травки и кокаина. Не говоря уже о полбутылке водки в начале вечера.

Если Ленни Голден женится на Олимпии Станислопулос, с Иден случится удар. Наконец-то свершится месть. Боже правый! Если он захочет, он так и поступит. Олимпия права. Что он в конце концов теряет?

Подружки на один вечер. Мать, которой нет до него дела. Оргии. Квартира в Лос-Анджелесе с тронутой прислугой. Одинокие ночи с мыслями об Иден.

– Послушай, – сказал он, пытаясь привести мысли в порядок. – Мы совсем не знаем друг друга. Мы – двое совершенно незнакомых людей, которые всего-навсего хорошо провели время в постели.

– Так в том-то и вся соль, а? – Она мечтательно вздохнула. – Настоящее волшебное путешествие в страну тайн. Чего еще можно желать?

– И не подумаю, – шипела Иден. – Ах ты, скотина, ты не сможешь меня заставить.

Сантино ковырял пальцем в зубах и с каменным видом смотрел на нее. Они стояли лицом к лицу в спальне их номера в отеле. В гостиной сидели его два мерзких лас-вегасских приятеля.

– Можно подумать, я хочу, чтобы ты пробежала голышом по главной улице, – произнес наконец Сантино. У него начал подергиваться левый глаз – дурной признак, как уже успела узнать Иден. – Я же всего-навсего прошу тебя раздеться и пройти через соседнюю комнату на высоких каблуках. Неужели это так трудно?

– Ты хочешь, чтобы я устроила представление для твоих противных дешевых друзей? – ответила она сухо. – И не подумаю.

– Куда ты денешься, – рявкнул Сантино. – Если хочешь сниматься в этом чертовом кино, пойдешь как миленькая. – Неуловимым движением руки он ухватился за лиф ее нового платья и рванул вниз. Серебристый материал треснул и порвался.

– Негодяй! – тихо проговорила она.

Он несильно ударил ее по лицу.

– Для начала, – сказал он спокойно. – Хочешь еще – продолжай в том же духе.

Он направился к двери, но на пороге задержался и оглянулся. На нее смотрели самые маленькие и злобные глазки, какие она когда-либо видела.

– Я хочу, чтобы ты прошла через соседнюю комнату, с голым задом, как ни в чем не бывало. Нальешь себе выпить и вернешься сюда. Ясно?

– А что ты захочешь от меня потом? Чтобы я переспала с ними? – сверкнула глазами Иден.

– Детка, если ты трахнешься с кем-нибудь, кроме меня, я тебя убью. – Он вышел вон.

Она прикусила нижнюю губу, пытаясь справиться с охватившей ее яростью. Что он о себе воображает?

Иден проскользнула в ванную и переступила через погубленное платье. В зеркале было видно, что рука Сантино оставила только слабый отпечаток на ее бледной коже. Она напудрилась, чтобы скрыть красноту. Затем наложила на лицо румяна, накрасила губы блестящей помадой и расчесала свои тонкие светлые волосы.

Сантино Боннатти хотел представления. Она устроит представление этому ублюдку.

Очень аккуратно она пощипала соски своих маленьких грудей, чтобы они встали и налились цветом. Затем сняла трусики и начесала золотой треугольник между ног. Потом взяла флакон детского крема и побрызгала на себя, пока ее тело не заблестело матовым цветом. Немного духов напоследок. Осталось только одеть серебряные босоножки на шпильках и тонкую серебряную цепочку на талию.

Сочтя себя готовой, Иден отступила на шаг и осмотрела творение своих рук. «Ты играешь роль, – сказала она себе. – Не бойся. Это работа. Не позволяй сукину сыну оскорбить тебя». С высокомерным достоинством она распахнула дверь в гостиную и шагнула вперед.

Сантино и его два кореша беседовали.