Чичи торопилась. Уже полседьмого. Если Лаки когда-нибудь узнает, что она на столько оставила Роберто, то взбесится, и не без оснований. Чичи знала, что ей полностью доверяют, и очень этим гордилась.

– Роберто! – позвала она, ворвавшись в дом.

Следом за ней тянулись Алиса и Клаудио, который, похоже, чувствовал себя уже здесь своим человеком.

– Роберто!

Никакого ответа.

– Возможно, они наверху, в комнате Бриджит, – предположила Алиса и увела Клаудио в одну из необъятных гостиных.

Чичи заспешила наверх по величественной мраморной лестнице, потом по бесконечно длинному коридору. Какой нелепо огромный дом! Здесь могли бы жить не встречаясь шесть семей!

– Роберто! – тревожно крикнула она.

Комната Бриджит оказалась пустой. Повсюду разбросаны одежда, диски и журналы. Но ни Бриджит, ни Роберто.

Еще недавно Чичи надеялась, что дурные предчувствия оставят ее. Напротив, они становились сильнее с каждой минутой. Она уже не сомневалась, что что-то случилось.

– Роберто! – кричала она. – Роберто! Где ты? Роберто!

Под неумолчное ворчание Алисы они обыскали весь дом.

Две служанки-мексиканки, еле-еле говорившие по-английски, клялись, что ничего не знают. Потом появилась третья и что-то пробормотала насчет такси.

Роберто уехал на такси вместе с Бриджит? – уточнила Чичи, четко и раздельно произнося слова, чтобы служанка поняла.

Си, си, – кивнула она.

К чему такая суета? – с умным видом покачала головой Алиса. – Когда Бриджит поняла, что мы опаздываем, она решила отвезти Роберто домой.

Позвонили в дом, снятый Джино. Никого.

– Джино повез их обедать, – предположила Алиса.

Чичи кивнула, от всей души надеясь, что старушка права. Но предчувствие не покидало ее, и потому она не могла успокоиться.

ГЛАВА 118

Когда Олимпия Станислопулос появилась перед клубом «Студия-54» в Нью-Йорке, репортеры сделали стойку. Подобно щедрой принцессе, она величественно вышла из длинного серого лимузина с тонированными стеклами.

Ее крупную фигуру окутывала просторная соболья шуба, на плечах свободно лежали длинные белокурые волосы.

Ее сопровождали: маленький нервный парикмахер, мужчина, весь в коже и заклепках, чернокожая секретарша, женщина шести футов ростом и длинноволосый художник по макияжу, трансвестит.

Олимпия ласково улыбнулась корреспондентам.

– Привет, ребята. – Она нетвердо произносила слова, зрачки ее голубых глаз излучали адский свет. Она приняла эффектную позу перед лимузином. – Хотите меня сфотографировать?

Отталкивая друг друга, корреспонденты засверкали вспышками. Олимпия Станислопулос походила на хорошенького белокурого слоненка. Ее фотографии попадут на первые полосы изданий всего мира.

– А где Ленни? – прокричал один газетчик.

Олимпия нахмурилась.

– Ленни? – переспросила она, якобы недоумевая, о ком идет речь. – Какой такой Ленни?

Элегантная молодая девушка с камерой на изготовку и практически уже написанной заметкой в голове догадалась, в чем дело, и задала вопрос:

– Правда ли, что вы разошлись?

Олимпия запахнула соболя вокруг своей крупной фигуры и двинулась к входу в клуб.

– Ленни Голден, – объявила она торжественно, – плохой муж, то есть был плохим мужем – и никудышным любовником. Так и напишите.

Она исчезла в дверях, сопровождаемая любящей свитой.

В казино отеля «Сантанджело» жизнь била ключом. Лаки уложила вещи и собралась уезжать. Она решила доехать до Нью-Йорка на машине, переночевать в гостинице «Пьер» и рано утром вылететь в Лос-Анджелес.