— Где твои дружки? — поинтересовался патрульный с фонариком.

— Ну, убежали, наверно, — пожал плечами Борис. — Отпустите меня, я денег дам.

— Денег он даст, — засмеялся второй мент. — Взятку хочешь должностным лицам предложить, что ли?

— Ну, нет, — замялся Падерин. — Учусь на юридическом, не хотелось бы неприятностей…

— Это ты, больной ублюдок, поздно сообразил, — упрекнул его служитель закона. — Проедешь теперь с нами до отделения, напишешь явку с повинной, что жидовские могилки портил.

— Да я ничего такого не делал, вы чего, — испугался Борис, но потом решил, что лучше уж угодить в лапы милиции, чем быть съеденным охранниками его несостоявшегося заказчика. Поэтому спорить насчет своего ареста парень долго не стал, смирившись с таким исходом неудачного вечера.

У дороги, помимо патрульной, стояла только его машина. Внедорожник Гелеонта таинственным образом исчез, равно как и его необычные помощники. Падерин боялся, что они будут преследовать его до отдела милиции, ведь флейту, судя по всему, вряд ли удалось найти среди многочисленных могил. Если только у коллекционера нет в запасе еще каких-нибудь фокусов и чудиков со сверхъестественными способностями.

Но всю дорогу было тихо и спокойно. Правда, подъехав к отделению, патрульные как-то напряглись при виде черной волги, которая загораживала центральное крыльцо.

— Опять прокурорские, — печально вздохнул один из конвоиров Бориса, на что он лично предпочёл не обращать внимания, ведь и так хватало грустных мыслей.

Оформлять задержание Падерина особо никто не спешил. Все были увлечены каким-то более важным делом. Судя по всему, на ночное дежурство пожаловало какое-то начальство. Поэтому Бориса сразу же заперли в общей камере прямо напротив дежурной части. В углу лежал какой-то пьянчуга, от которого воняло мочой и потом. А на единственной скамейке сидел парень, который показался отдаленно знакомым.

— Эй, а я тебя знаю, — вырвалось у Падерина, и он толкнул плечистого сокамерника.

— О, точняк! — отозвался тот, и лицо его мигом просветлело.

Это был сокурсник Бориса, тот самый здоровяк с косматой головой, от которого сегодня днём в университете шарахались девушки. Только выглядел он сейчас как-то иначе. Причёсанный, в спортивном костюме, без уродливых очков.

— Андрей, кажется, да? — уточнил Падерин.

— Ага, — кивнул тот. — А ты это, чё тут делаешь-то?

— Да так, — отмахнулся несчастный торговец реликвиями, и его знакомый не мог уже не заметить рану на запястье.

— Ясно всё с тобой, — улыбнулся тот. — Морду набил кому-то.

— Ну, типа того. А тебя за что заперли?

— Да тоже из-за ерунды, — усмехнулся Андрей, и со стороны поста дежурноно раздался смех.

— Ну вы больные, блин, на всю голову! — сказал мент, которому все разговоры из камеры были хорошо слышны. — Вас сразу в психушку надо уж было запирать. Один по кладбищам шляется, другой в собак стреляет. Психи, ё-моё!

После такого разоблачения скрывать уже друг от друга было нечего.

— Так, значит, кладбища? — уточнил Андрюха. — Притягивают могилки?

— А ты крупных собак стреляешь или мелких? — парировал Борис.

— Ну, я-то отбивался от бешеных псин, пристрелил двух случайно. А ты-то чё по могилам ночью бродишь?

— Да так, мусор убирал…

— Вы там щас доболтаетесь оба, — пригрозил дежурный, услышав, видимо, только слово «мусор».

— Ага, странное время ты выбрал для уборки, — усмехнулся Андрей уже шёпотом.