Барсум достиг высшей точки совершенства, когда впервые на него упала тень катастрофы. Моря стали пересыхать, атмосфера стала более сухой и разреженной. Случилось то, что давно предсказывала наука, – мир начал умирать.

Долго наши города пытались «следовать» за пересыхающими морями. Реки, каналы, водохранилища – все постепенно исчезло. Процветающие ранее морские порты превратились в захудалые провинциальные городишки. Пришел голод. Изголодавшиеся люди нападали на тех, у кого еще оставалась еда. Орды зеленых кочевников разорили все сельскохозяйственные фермы.

Воздух стал настолько сухим, что трудно было дышать. Выживали наиболее сильные и выносливые, наиболее приспособленные – зеленые, красные… Жизнь превратилась в непрерывную жестокую борьбу за выживание.

Зеленые люди охотились за нами, как за дикими зверями. Они не давали нам передышки и не знали пощады. Нас осталось мало. Хорц оставался нашей последней надеждой, нашим единственным убежищем. Чтобы выжить, нам нужно скрывать от всего мира, что мы все еще существуем. Многие сотни лет мы убивали каждого, кто видел оревара.

Теперь ты понимаешь, что хотя мы очень сожалеем, тебе придется умереть.

– Я могу понять, произнес я, – что вам необходимо убивать врагов, но я не вижу причин, зачем вам уничтожать друзей. Однако вам решать…

– Все уже решено, мой друг. Ты должен умереть.

– Подожди, джеддак, – воскликнул Ная Дан Чи. – Прежде чем ты произнесешь свой приговор, рассмотри такое предложение: если он останется в Хорце навсегда, то не сможет никому рассказать о жизни в городе. Разреши ему жить, но в стенах нашей цитадели!

Все присутствующие одобрительно закивали, и я увидел, что быстрые глаза джеддака заметили это. Он откашлялся:

– Над этим предложением стоит подумать. Я отложу свое решение до завтра. Соглашаюсь на отсрочку только из любви к тебе, Ная Дан Чи. Ты несешь ответственность за то, что этот человек появился здесь, и разделишь с ним его судьбу, какова бы она ни была.

Ная Дан Чи был, несомненно, удивлен, но перенес удар мужественно.

– Я буду считать за честь разделить свою судьбу с судьбой Джона Картера, Военачальника Барсума.

– Неплохо сказано, Ная Дан Чи! – воскликнул джеддак. – Мое восхищение тобой увеличивается тем больше, чем больше я сожалею о том, что почти наверняка завтра ты умрешь.

Ная Дан Чи поклонился:

– Благодарю, ваше величество, за участие. Память об этом скрасит мои последние часы.

Джеддак посмотрел на Ла Соя Вена и задержал на его лице свой взгляд в течение целой минуты. Я мог бы поставить десять против одного, что Хо Рая Ким собирается приговорить Ла Соя Вена к смерти. Я думаю, что Ла Соя Вен подумал о том же, так как он явно забеспокоился.

– Ла Соя Вен, – произнес джеддак, – ты проводишь этих двоих в подземную тюрьму и оставишь там на ночь. Смотри, чтобы у них была пища и все удобства, так как они мои почетные гости.

– Но подвал… ваше величество! – воскликнул Ла Соя Вен. – На моей памяти он еще никогда не использовался. Я даже не знаю, найду ли вход в подземелье!

– Да-да… – задумчиво проговорил Хо Рая Ким. – Даже если ты и найдешь вход туда, там наверняка грязно, сыро, холодно… Может быть, милосерднее убить Джона Картера и Ная Дан Чи прямо сейчас?

– Подождите, ваше величество, – сказал Ная Дан Чи.