– О-о-ох, – вырвалось у него; потом, охваченный паникой, он громко закричал. Мич, находившийся уже на расстоянии одного квартала от дома Ширли, услышав этот звук, истолковал его как предсмертный стон Ройса.

Ройс сам принял свой вопль за предсмертный, хотя толком его не слышал. Он схватился за телефон, но уронил трубку, и ему пришлось медленно подтащить аппарат на постель.

– Помогите, меня забили, кишки из меня выпустили, – завопил он, но поскольку забыл вначале набрать номер, ответа не последовало.

В этот момент Ширли стала приходить в себя. Перевернувшись, она попыталась забраться на постель, думая, что ей, вероятно, приснился кошмар, но увидела, что ошибается, так как из груди Ройса по-прежнему торчало мачете, а он сам, еще живой, пытается поговорить по телефону, звоня, как решила Ширли, своей жене.

– Кому ты звонишь, Ройс? – спросила Ширли. Она уже несколько недель подозревала, что он втихаря позванивает своей жене.

Но потом от общей картины она совершенно потеряла силы и вцепилась в край постели, словно это был край пропасти.

– Помогите, помогите, помогите! – кричал Ройс в трубку. Потом ему удалось набрать номер телефонистки, и ему ответили. – Помогите, к-т-строфа! – завопил Ройс.

Оператору хватило сообразительности уловить в его крике нотку отчаяния.

– Успокойтесь, сэр, – сказала она. – Где вы находитесь?

Ройс стушевался. Он знал, что в Харрисбурге, но даже если бы на припоминание номера улицы ему было отпущено несколько недель, он бы его не назвал, а в его распоряжении такого времени не было. Он передал трубку Ширли, которая, оторвав одну руку от края обрыва, сумела промямлить адрес.

– Ой, Боже ты мой, леди, поторопитесь, пришлите нам скорую. – Пока она разговаривала, Ройс потерял сознание.

Мичу тем временем удалось дотащиться до «Усталого лентяя», и по выражению его лица Губерт Младший тут же понял, что он, во всяком случае, по мере сил, выполнил свою клятву.

От желания, чтобы Ройс пострадал, Мич очень быстро перешел к желанию, чтобы он не умер.

– Я убил Данлапа, – объявил он, задыхаясь. Это сообщение мгновенно обеспечило ему внимание всех собравшихся в баре. Губерт Младший, привыкший к происшествиям, сразу же снял трубку и дал знакомому шоферу скорой помощи максимально подробные инструкции, куда ехать. Затем он выгреб деньги из кассы, на случай, если в его отсутствие забредет грабитель. Через несколько секунд он в сопровождении всех посетителей бара несся по улице к дому Ширли, а Мич остался сидеть за столиком бледный и без сил, обдумывая, с чего лучше начать свой рассказ, когда явится полиция.

Благодаря расторопности Губерта полиция, скорая и те, кто перед тем сидел в «Усталом лентяе», прибыли в дом Ширли почти одновременно.

– В доме кто-нибудь вооружен? – спросил молодой полицейский.

– Нет, это просто покушение на убийство, – ответил Губерт Младший. Набравшись храбрости, двое полицейских распахнули дверь. Они не были убеждены в безопасности акции, но собравшаяся позади толпа не оставляла им выбора. При виде такого сборища людей Барстоу, раз тявкнув, ринулся прятаться под кровать в спальне. Сторожевой пес из него всегда был никудышный.

Когда толпа ввалилась в спальню, ее взору представились две альтернативные возможности: можно было смотреть на огромного мужчину с мачете, торчащим из груди, лежавшего на кровати без сознания, или на крупную голую женщину, сидевшую на полу. Ширли была так потрясена, что у нее не было сил одеться.