– Семнадцатый, слушаю вас.

– Я нахожусь у закрытой зоны отдыха на восемьдесят первой миле. Здесь четыре брошенных автомобиля, одна брошенная лошадь и двое брошенных детей. В числе четырех автомобилей есть микроавтобус. Дети говорят… – Джимми замялся, а потом подумал: Какого черта! – Дети говорят, что он съел их родителей.

– Поясните.

– Думаю, они имеют в виду, что их схватил кто-то сидящий внутри. Прошу прислать подкрепление. Все доступные подразделения. Как поняли?

– Вас понял. Подкрепление, все доступные подразделения. Но ближайший патруль будет у вас не раньше чем через десять минут. Это двенадцатый пост. Код семьдесят три из Уотервилля.

Эл Эндрюс. Сидит небось где-то в кафе, жует и говорит о политике.

– Вас понял.

– Семнадцатый, продиктуйте мне номер микроавтобуса. Мы пробьем по базе.

– Не могу назвать номер. Номерных знаков нет. Он весь покрыт грязью, невозможно определить производителя и модель. Автомобиль американский. – Мне так кажется. – Возможно, «форд» или «шевроле». Дети сейчас у меня в машине. Рэйчел и Блейк Люсье. Фалмут, Фреш-Уиндз-уэй. Я забыл номер дома.

– Девятнадцать! – хором выкрикнули Рэйчел и Блейк.

– Они говорят…

– Я слышу, семнадцатый. В какой машине они приехали?

– В папином искпыдишине! – тут же крикнул Блейк.

– «Форд-экспедишн», – сказал Джимми. – Номер три-семь-семь-два-ай-уай. Я хочу подойти к этому микроавтобусу.

– Вас понял. Ты там осторожнее, Джимми.

– Вас понял. Да! Можете позвонить в Службу спасения и сообщить им, что с детьми все в порядке?

– Это ты говоришь или Пит Таунсенд?

Очень смешно.

– Семнадцатый, конец связи.

Джимми хотел вернуть рацию на место, но передумал и протянул ее Рэйчел.

– Если что-то случится… что-то плохое… нажимай эту кнопку сбоку и кричи в микрофон: «Тридцать». Это значит, что полицейскому нужна помощь. Поняла?

– Да. Только не подходите близко к этой машине, патрульный Джимми. Она кусается, она ест людей и она липкая.

Блейк, ошалевший от восторга – он ведь сидел в настоящей полицейской машине! – на время даже забыл о том, что случилось с родителями, но теперь вспомнил и снова расплакался:

– Я хочу к маме с папой!

Несмотря на весь ужас и до сих пор грозившую им опасность, Рэйчел Люсье закатила глаза – видите, с кем мне приходится жить, – и Джимми едва не рассмеялся. Сколько раз он наблюдал такое же выражение на личике пятилетней Эллен Голдинг!

– Послушай, Рэйчел, – сказал Джимми. – Я понимаю, вам страшно, но здесь вы в безопасности, а мне нужно все проверить. Если ваши родители там, в машине, мы же не хотим, чтобы им было плохо и больно, правда?

– СПАСИТЕ МАМУ И ПАПУ, ПАТРУЛЬНЫЙ ДЖИММИ! – заревел Блейк. – МЫ НЕ ХОТИМ, ЧТОБЫ ИМ БЫЛО БО-О-О-О-ОЛЬНО!

Джимми увидел проблеск надежды в глазах Рэйчел, но очень слабый. Как агент Малдер из «Секретных материалов», она хотела поверить… но, как агент Скалли, не верила. Что они видели, эти детишки?

– Вы там осторожнее, патрульный Джимми. – Рэйчел подняла указательный палец, будто строгая учительница на уроке. Палец слегка дрожал, и это было особенно трогательно. – Не прикасайтесь к ней.

Приблизившись к микроавтобусу, Джимми достал из кобуры пистолет, но не стал снимать его с предохранителя. Пока не стал. Встав чуть в стороне от приоткрытой двери, он еще раз спросил, есть ли кто внутри, и потребовал, чтобы они вышли наружу.