* * *

Уже я за решеткой столько времени,

что стал и для охраны словно свой:

спасая честь собачьего их племени,

таскал мне сигареты часовой.

* * *

Что мне не выйти из беды,

я точно высчитал и взвесил;

вкусивши ясности плоды,

теперь я снова тверд и весел.

* * *

Надежны тюремные стены.

Все прочно, весомо, реально.

Идея разумной системы

в тюрьме воплотилась буквально.

* * *

Когда все, что имели, растратили

и дошли до потери лица,

начинают любить надзирателей,

наступает начало конца.

* * *

На папертях оставшихся церквей

стоят, как на последних рубежах,

герои легендарных давних дней,

забытые в победных дележах.

* * *

Убийцы, воры и бандиты —

я их узнал не понаслышке —

в тюрьме тихони, эрудиты

и любопытные мальчишки.

* * *

Удачей, фартом и успехом

не обольщайся спозаранку,

дождись, покуда поздним эхом

тебе не явит их изнанку.

Я опыт собственный на этом

имею, бедственный еврей,

о чем пишу тебе с приветом

из очень дальних лагерей.

* * *

Со всем, что знал я о стране,

в тюрьме совпала даже малость;

все, что писал я о тюрьме,

банальной былью оказалось.

* * *

Дерзостна, лукава, своевольна —

даже если явна и проста —

истина настолько многослойна,

что скорей капуста, чем кристалл.

* * *

Кто с войной в Россию хаживал,

тем пришлось в России туго,

а мы сломим силу вражию

и опять едим друг друга.

* * *

Когда народом завладели

идеи благостных романтиков,

то даже лютые злодеи

добрее искренних фанатиков.

* * *

За стенкой человека избивают,

а он кричит о боли и свободе,

но силы его явно убывают,

и наши сигареты на исходе.

* * *

Достаточен любой случайный стих,

чтоб запросто постичь меня до дна:

в поверхностных писаниях моих

глубокая безнравственность видна.

* * *

Ветрами осени исколота,

летит листва на нашу зону,

как будто льются кровь и золото

с деревьев, сдавшихся сезону.

А в зоне все без перемен,

вращенье суток нерушимо,

и лишь томит осенний тлен,

припев к течению режима.

* * *

Прогресс весьма похож на созидание,

где трудишься с настойчивостью рьяной,

мечтаешь – и выстраиваешь здание

с решетками, замками и охраной.

* * *

Вслушиваясь в музыку событий,

думая о жизни предстоящей,

чувствую дрожанье тонкой нити,

еле-еле нас еще держащей.

* * *

Только у тюрьмы в жестокой пасти

понял я азы простой науки:

злоба в человеке – дочь несчастья,

сытой слепоты и темной скуки.

* * *

Тем интересней здесь, чем хуже.

Прости разлуку мне, жена,

в моей тюрьме, как небо в луже,

моя страна отражена.

* * *

Страшно, когда слушаешь, как воры

душу раскрывают сгоряча:

этот – хоть немедля в прокуроры,

а в соседе – зрелость палача.

* * *

Когда мы все поймем научно

и все разумно объясним,

то в мире станет жутко скучно,

и мы легко простимся с ним.