|
В Совете слишком много тех, которые тебя боятся, Белль, — им эта шутка может понравиться. — Ты не посмеешь. — Я не позволю тебе обидеть Ашера. Никогда больше. — Он для тебя никто, Жан-Клод. — Ты прекраснее всех живых и мертвых, которых я видел на своем веку. Я ничто перед твоей силой, я благоговею перед твоим владением политическими маневрами, который получаются у тебя так легко и без усилий. Но я давно уже живу далеко от тебя, и мне пришлось узнать, что красота — не всегда то, чем кажется, что похоть не всегда лучше, чем любовь, и что одной только силой не наполнить ни сердце, ни постель, а для политики у меня нет твоего терпения. Она вытянула к нему изящную руку: — Я показала тебе такую любовь, на которую не способен никто из смертных. — Ты показала мне похоть, госпожа, половой голод. — Non, amour, — произнесла она таким страстным голосом, что плечи у меня покрылись гусиной кожей. — Non. Похоть, но не любовь. По ее лицу пробежало выражение — будто плохо сделанная маска потекла под кожей Мюзетт. Это неприятно напомнило мне движение под шкурой оборотня, когда он перекидывается. Если она полностью превратится в Белль, я попробую добраться до ее сердца. — Ты любил меня когда-то, Жан-Клод. — Oui, от всего сердца и от всей души. — Но сейчас ты меня не любишь. И в этом тихом голосе прозвучала даже нотка потери. — Я узнал, что любовь может расти и без секса, а секс не всегда ведет к любви. — Я бы любила тебя снова, — шепнула она. — Non, ты бы снова мною владела, а любовь — это совсем не обладание. — Ты говоришь загадками, — сказала она. — Я говорю правду, которую мне удалось узнать. Светло-медовые глаза обратились ко мне. — Это сделала ты. Каким-то образом ты это сделала. Я чувствовала себя определенно глупо с этим ножом в теле Мюзетт, но боялась его вытащить — я почти ожидала, что Белль встанет и скажет: «Ага, вот этого я и ждала». Так что я держала клинок в ее теле и думала, что делать дальше. Трудно было думать, глядя в эти бледно-медовые глаза, глядеть и не побежать или не попытаться ее убить. Если мне не удается убежать от своих страхов, у меня есть склонность их убивать. Пока что эта стратегия приводила к успеху. — Что именно я сделала? — спросила я, и голос был сдавленным. Пальцы Дамиана ласково разминали мне плечи — даже не массаж, а напоминание, что он здесь. — Ты его повернула против меня. — Нет, — возразила я. — Ты сама это сделала за несколько веков до моего рождения. Текучая маска снова шевельнулась под кожей Мюзетт. Наверное, если дотронуться до ее лица, я бы нащупала что-то, чему там не место. — Я его взяла в свою постель. Чего еще можно было бы желать от Белль Морт? — Ты показала ему, чего стоит твоя любовь, когда вышвырнула из своей постели Ашера. — Какое отношение имеет судьба Ашера к любви Жан-Клода? Если бы такое спросил кто-то, знающий их обоих, это было бы курьезно. То, что такое смогла спросить та, что породила их обоих, пугало и огорчало. — Тебе следует нас покинуть, Белль, — сказала я. — Почему? Чем я тебя расстроила? Я покачала головой: — Слишком долго перечислять, Белль. |
