О, эта сила внушения! Да ещё обостренная восприимчивость и страх: ведь рядом со мной был вооруженный человек, а за окном простиралось зияющее, слепившее глаза ничто. В общем, мне даже показалось, что я и впрямь вижу зеленые крапинки.

– Ну, разглядели? – спросил лазутчик.

– Погодите, – сказал я и подался поближе к окну, хотя мое естество упорно тянуло меня в противоположную сторону. – Да! Да, вижу! Действительно зелень!

Лазутчик испустил долгий вздох, исполненный муки и благодарности.

– Значит, теперь вы знаете, что я говорю правду. Там безопасно.

Моя уловка сработала: лазутчик впервые утратил бдительность. Я вихрем ринулся на него и заломил ему руку. Лазутчик вскрикнул и выронил пистолет. Я провел прием классической борьбы, затем развернулся, присел и приемом дзюдо перебросил лазутчика через себя, припечатав его к полу. И, наконец, ударил его указательным пальцем в хорошо известную мне точку на шее. Это было уже карате. Кровь в жилах лазутчика остановилась.

Военные кончили допрашивать меня только в три пополудни, и я опоздал к Линде на пять часов. Армия разделяла мою уверенность в том, что лазутчик действительно был лазутчиком и, вероятно, сошел с ума, когда его обложили в лифте. А снаружи, как заверили меня военные, по-прежнему опасно. И лазутчик лгал, говоря, будто провел у нас два месяца. На самом деле – не больше двух суток. А ещё военные сказали, что нашли защищенную от излучения тележку, на которой приехал лазутчик и на которой намеревался вернуться в свой проект, разнюхав все о наших оборонительных порядках.

Хотя у меня была самая уважительная под этой крышей причина для опоздания, Линда не простила мне неявку на утреннюю встречу и отвергла мое брачное предложение в весьма пространной речи, изобиловавшей описательными терминами.

Но я с немалым изумлением и облегчением обнаружил, что мое разбитое сердце срослось довольно быстро. Исцелению способствовало то обстоятельство, что, когда по Проекту разнеслась весть о моем героическом деянии, чуть ли не все наши девушки тотчас начали искать близкого знакомства со мной. Разумеется, среди них была и юная декольтированная дама из транзитной службы. Ведь я, как-никак, оказался героем!

Меня даже наградили медалью.