– Когда ты родился?

– Шестого августа тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года, – громко и членораздельно проговорил он. – Там же все написано, – с легким раздражением добавил он.

Аммонит тем временем, морщась, снял куртку, и все увидели, что правая рука его забинтована какой-то грязной тряпкой, на которой виднелись засохшие пятна крови.

– У тебя заражение? – спросила женщина.

Аммонит пожал плечами.

– Вы не могли бы дать мне воды? – снова попросил он, и женщина сказала:

– Костя, принеси.

Молодой человек с непривлекательным лицом снова усмехнулся и процедил:

– Я в шестерки не записывался.

– Константин! – резко бросил Дильс, и тот, демонстративно сплюнув, вразвалочку вышел из комнаты.

– Спасибо. Как вас зовут? – спросил Аммонит, обращаясь к женщине.

– Неважно, – ответила она с каменным выражением, а Дильс рассеянно произнес:

– Ее не зовут, когда надо, она сама приходит… Так-так…

Дильс закрыл паспорта, затем вновь стал листать какой-то из них, будто забыл проверить одну важнейшую запись, и снова закрыл. Вернулся Костя, держа в руке кружку с водой. Он молча подошел к Аммониту и почти швырнул эту кружку ему в лицо, расплескав чуть ли не половину жидкости. Аммонит взял обеими руками кружку, одарив при этом Костю взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. Зато на женщину, которая держала его на прицеле, он смотрел с таким вожделением, что разве что слюна не капала.

– Выяснились кое-какие подробности, товарищи, – сказал Дильс. Словно вееером, он помахал в руке пачкой паспортов, как если бы раздумывал, стоит ли их возвращать законным владельцам.

– В чем дело? – сдвинул брови Артур.

– По паспортам они живут в Москве, – сказал Дильс. – Только сами документы… какие-то странные.

– То есть? – подал голос Костя. Он прислонился к стене, засунув руки в карманы.

«Никогда не доверяй человеку, держащему руки в карманах во время разговора», – пронеслось в мозгу Тимы, и ему захотелось расхохотаться. Так, чтобы снять напряжение, потому что ситуация нравилась ему все меньше и меньше.

– То есть… А впрочем, нате, – он протянул паспорта Артуру, а сам наклонился к Тиме: – Что такое Российская Федерация? РСФСР знаю, а такой нет. Просветите меня, необразованного элемента.

Тима замешкался, вопрос загнал его в ступор. Сзади тихонько пискнула Яна, и этот звук будто бы вывел его из оцепенения. Ужасная догадка, наподобие громадной акулы, медленно всплывала на поверхность сознания:

ВРЕМЯ. Разрыв во времени.

Дильс, как ни странно, тоже выглядел ошеломленным.

– Пацаны, вы думали, что находитесь в Хабаровском крае. В этом я вас разубедил. Теперь, оказывается, началось самое интересное. Твою мать, я даже не знаю, как это называется!

Он хлопнул себя по коленям и забрал у женщины ружье.

– Как вы думаете, какой сейчас год? – проникновенно, почти ласково спросил он, и Антон неожиданно громко пукнул. Костя хихикнул, Антон залился краской и пробормотал «извините».

– Ответ неверный, – даже не улыбнулся Дильс.

– Был две тысячи седьмой, – осторожно сказал Тима. – А что?

– Нет, вы точно психи, – со вздохом проговорил Дильс. – Или я сбрендил тут с вами. Злата, иди посмотри.

Женщина шагнула к Артуру, который продолжал внимательно изучать «дубликаты бесценного груза», беззвучно шевеля губами. Костя отстранился от стены, вынув руки из карманов.