– Работать в стабильной компании, сделать хорошую карьеру, обеспечить будущее и настоящее.

– Боюсь, что когда ты всего этого добьешься, то у тебя уже не останется времени на пожить в удовольствие. Жить надо сейчас. Пока живется. Пока есть ЖЕЛАНИЕ жить красиво и пока есть СИЛЫ жить красиво.

– Ну, ладно. Вот сейчас ты работаешь и у тебя все хорошо?

– Да.

– А потом?

– А что потом?

– Когда твоя фирма развалится? А она, судя по твоим рассказам, обязательно развалится. Причем в скором времени.

– Ну, когда развалится – тогда и буду думать. Сейчас-то зачем напрягаться? Сейчас я работаю четыре-пять часов в день, а то и меньше. Захочу – иду на работу, не захочу – не иду. Денег мне хватает, чтобы удовлетворять свои запросы. Что еще надо?

– Уверенность в завтрашнем дне, – сказала она.

– Мне и так неплохо.

– Вот видишь, ты не такой, как все. Никогда не встречала человека, который рассуждал бы так же.

– Может, ты просто общаешься не с теми людьми?

– Может.

В тот вечер она осталась у меня. Бархатистый голос Фрэнка Синатры из колонок, пляшущие тени от огонька свечи на стенах, шипение шампанского в фужерах, звуки редких машин, доносящиеся из распахнутого окна, чуть уловимый запах ее парфюма. Мы заснули только под утро. Странно, но я до сих пор помню ее запах, помню, какие песни Синатры тогда играли, помню, как она немножко смутилась, снимая одежду.

Мы виделись с Машей раз в неделю. В пятницу. Мы встречались в центре и шли в кино или на концерт. Иногда просто гуляли. Я хотел видеть ее каждый день, я был готов видеть ее каждый день, я просил ее видеться каждый день. Но получалось не чаще, чем раз в неделю. А иногда и реже. Почему? Всё дурацкая Машина работа. Огромная корпорация, ответственная позиция и серьезное отношение к делу. Она работала до десяти вечера. С понедельника по пятницу. В выходные она с родителями ехала на дачу. Каждую неделю. Это, действительно, было так. Она не врала мне, ничего не придумывала, не отмазывалась своей работой просто, чтобы не встречаться со мной. Она хотела встречаться чаще, но у нее ничего не получалось.

Я звонил ей:

– Привет, – говорил я.

– Привет, – отвечала она.

– Хочу тебя увидеть.

– Я тоже хочу. Правда.

– Давай сегодня вечером?

– Сегодня не смогу. Прости.

– Почему?

– В офисе придется задержаться до десяти.

– Можем встретиться в десять. Мне все равно во сколько.

– В десять поздно. Мне нужно сегодня выспаться. Завтра совещание утром.

– Тогда приезжай ко мне после работы. Останешься у меня.

– Я не смогу нормально выспаться у тебя. Сам понимаешь. К тому же не пойду же я завтра в офис в этой же одежде.

И так каждый раз.

Виделись мы только по пятницам. Встречались, гуляли, ехали ко мне, а утром она уезжала, когда я еще спал. Время на неделе тянулось как резина, по пятницам оно разгонялось до невероятных скоростей. Вроде бы мы только-только встретились, и вот за ней уже захлопывается дверь. И снова тягучие дни до встречи. Суббота, воскресенье, понедельник… Нет, я не изменил прежний образ жизни. Мы с Нинзей все так же бомбили по казино два-три раза в неделю. Играли, напивались, отжигали по барам и клубам. Но ощущения притупились. Как будто кто-то взял и добавил в палитру немного темных красок. Картина вроде та же. Только предметы не такие яркие, а лица не такие веселые. Что-то изменилось. Потухло. И только по пятницам все возвращалось и освещалось.

– Долго мы так не протянем, – говорил я ей.