Ваня Овчаров, этот красивый черноволосый парень, был всегда почти молчалив и печален. Аня знала, что у него оставалась жена в Караганде, но Ваня почему-то никогда ничего не рассказывал о ней. Словно хранил какую-то грустную тайну. И теперь никто никогда не узнает, что за тайну хранил Овчаров…

Целую неделю ведет Моржин группу на запад из «Ильменхорста» в укрепрайон «Летцен». Теперь их опять пятеро.

То дождь, то снег. Ветер с Балтики стонет в верхушках мачтовых сосен. Органными трубами гудит темный бор. Вот за полотнищами дождя и железная дорога Ангербург — Даркемен. Но в лесу почти столько же солдат 4-й армии вермахта, сколько и деревьев. Днем трижды проходят мимо разведчиков подразделения пехоты и фольксштурма, но никто из немцев не обращает на них никакого внимания, принимают, что ли, за своих. Рядом — ставка Гитлера. По шоссе снуют штабные машины, бронированные черные «мерседесы» с генеральскими флажками на крыльях и трехзначными и даже двухзначными эсэсовскими номерами. А разведчики знают: чем меньше номер, тем ближе хозяин машины к Гитлеру и Гиммлеру, которые разъезжают на машинах № 1 и № 2. Размечтался Ваня Мельников — а вдруг появится бронированный черный «мерседес» с пуленепроницаемыми голубоватыми стеклами и номером «СС-1»? Машина фюрера. Тогда уже разведчики не посмотрят на запрет, наложенный начальством на диверсии, пустят в ход последние гранаты…

Ночью группа переходит «железку» Даркемен — Ангербург, днем скрывается в небольшом лесу у Норденбурга, в тех самых местах, связанных с разгромом русских войск в 1914 году, о которых рассказывал капитан Крылатых.

И тут лес кишмя кишит солдатней в касках и сизо-голубых шинелях. «Королевские тигры», полосатые шлагбаумы, щиты с надписью «Ферботен».

Моржин держит совет, хладнокровно, обстоятельно обсуждает положение — в любую минуту немцы могут обнаружить группу, уничтожить ее, продукты опять кончились, разведку в этом районе вести невозможно.

На семьсот километров раскинулся советско-германский фронт от Балтийского моря до Карпат. И надо же было «Джеку» угодить «за пазуху к фюреру»!

Мельников предлагает махнуть на юг, прямо мимо ставки фюрера, перейти границу Восточной Пруссии, выйти в Польшу.

— Нам приказано оставаться здесь! — непреклонно отвечает Моржин.

— Но задание мы выполнили и перевыполнили, — возражает Зина.

— Здесь мы погибнем без пользы! — соглашается Аня с Мельниковым и Зиной. — А в Польше у нас много друзей. Я поляков хорошо знаю!

Моржин скрепя сердце пишет радиограмму: «Все члены группы — это не люди, а тени. За последние недели они настолько изголодались, промерзли и продрогли в своей летней экипировке, что у них нет сил держать автоматы. Все сильно простужены. Одежда перепрела. Патронов осталось по 30 штук. Просим сбросить груз, разрешить выход в Польшу. Иначе мы погибнем».

НА ПОРОГЕ «ВОЛЧЬЕГО ЛОГОВА»

Ночью Зина принимает радиограмму «Центра» Гладиатору.

«Погода нелетная. Груз сбросить не можем. Вам разрешается выход в Польшу. Ведите разведку на пути. Примите все меры к сохранению людей».

Командованию ясно: группа пропадет, если ей не разрешить выход в Польшу, — прогноз погоды скверный, из-за метеорологических условий долго не удастся перебросить воздухом продукты. Майор Стручков часами просиживает над картой. Удастся или не удастся группе выйти в Польшу?

Ночами пятерка идет по топким берегам Мазурских озер, рощами ольхи и клена, болотами, в которых батальонами и полками погибали тридцать лет назад солдаты генерала Самсонова… Шумят о чем-то старые сосны — свидетели тех боев.