Близость Соланжа тревожила. Пусть он и говорил о равнодушии к обнаженным женщинам, но я не желала, чтобы меня касался кто-то, кроме Геральта. С любыми целями.

– Вы отдадите тело другому. Не духу – живому. Ровно на три часа. Взамен получите домик в столице и деньги на обустройство по своему вкусу. Ну, а от меня, – некромант встал, – подробный рассказ о ритуале. Вы же любопытная, как все наиви.

– Вы их прежде видели? – живо уцепилась я за его слова.

Вдруг некромант поможет отыскать родных или хотя бы подскажет, где моя прародина?

– Отец видел, – равнодушно ответил Соланж. – Утверждал, будто даже жил с одной.

– И она родила сына?

Внезапно пришло в голову, что некромант – единственный блондин в Веосе. Наиви же рождаются только светловолосыми.

– Меня? – фыркнул Соланж, еле сдерживая смех. – Ох уж эти барышни! Не знаю, огорчу я вас или нет, но во мне нет ни капли светлой крови. А теперь закончили обсуждения. – Голос некроманта зазвенел. – Благодарю за столь пристальный интерес, но одержимого, а тем более демона он поймать не поможет.

– Может, обойдемся без раздевания? – проблеяла я, гадая, как лечь на алтарь хотя бы в нижней рубашке. – Или найдите другую девушку.

Предстать голой перед мужчиной мне не хотелось, принимать участие в ритуале – тоже.

– Нет, – отрезал некромант и, стойко выдержав гневный взгляд, пояснил: – По двум причинам. Первая – сэкономим время. Где я, по-вашему, за пару часов найду нужную кандидатку? Тут не всякая подойдет. Вторая причина – руны. Их наносят на обнаженное тело. Как видите, – подытожил Соланж, – мои рассуждения о женской непривлекательности оправданы. Стягивайте панталоны, отстегивайте пояс и откидывайте одеяло. Руны нужны для ритуала, рисовать потом будет некогда. Покрою спину, живот и ягодицы, остальное можете прикрыть.

Я едва не подавилась воздухом от такой наглости и напомнила, что не давала согласия на ритуал.

– Его величеству расскажешь! – огрызнулся некромант, перейдя на «ты», и вновь присел на кровать. – Не дури, Дария, не заставляй меня обращаться к королю. Ты ведь только-только дворянство получила.

Соланж заглянул мне в глаза и выудил из воздуха баночку с тушью и тонкую беличью кисть, положил на простыню и решительно стянул с меня одеяло. Разумеется, я тут же вернула его на место. В ответ некромант бесцеремонно засунул руку под одеяло и дернул за завязки. Опомниться не успела, как панталоны оказались в цепких пальцах. В ужасе сжала ноги, завернувшись в спасительную ткань.

– Дария! – чуть повысил голос некромант и вытянул руку. – Пояс. У нас мало времени, не капризничай.

Чтобы сломить мое сопротивление, Соланжу потребовалось пять минут, после чего я полностью разделась. Разумеется, под одеялом: некромант и не подумал отворачиваться. Легла на живот и замерла, как приговоренная к казни.

– Стыд умирает вместе с наиви! – насмешливо прокомментировал Соланж и стянул одеяло.

По коже побежали мурашки. Я покрепче стиснула бедра и приготовилась к домогательствам, но их не последовало. Некромант ногтем, чуть царапая кожу, наметил основные линии будущего рисунка, потом взялся за кисть. Она щекотала и немного холодила. Даже приятно. Руны, словно ветви раскидистого дерева, оплели ноги до колен, свились в затейливые узоры на ягодицах. На лопатках же, наоборот, рисунок заострялся, напоминал частокол стрел. Я его не видела, но чувствовала по движениям кисти.

– Я частично повторяю энергетические потоки, – пояснил Соланж и велел перевернуться.