— После того, как мои родители умерли, он взял меня к себе и был единственным, кто по-настоящему заботился обо мне. Другие… для других я была лишь обузой. Тетя Ливия и тетя Фейт приходили в ярость по малейшему поводу… Кроме того, у меня никого не было. Он был такой добрый… Она улыбнулась сквозь слезы.

— Мне было всего двенадцать, когда я осталась сиротой, и мне казалось, что придется вечно жить одной. Хотя я видела родителей только во время церковной службы и за обеденным столом, они все же по-своему заботились обо мне. Оставшись одна, я впала в отчаяние, но тут приехал дедушка, он сказал, что теперь я буду жить с ним. И что он будет присматривать за мной и заботиться. Мои страхи постепенно рассеялись.

— И вот теперь вы снова одна.

Блэйд не хотел ранить девушку и тут-же обругал себя за вырвавшееся неудачное слово, видя, как она, закрыв лицо руками, расплакалась навзрыд. Обняв Ориел, он посадил ее себе на колени и стал гладить волосы.

— Простите меня, милая. Пожалуйста, не плачьте. Иначе вы доведете себя до полного истощения.

Ориел продолжала всхлипывать, а он гладил и успокаивал ее, пока она не перестала плакать и не подняла голову с его плеча.

— Ваша рана!

— Уже почти все зажило.

Блэйд нежно взял девушку за подбородок и посмотрел ей в глаза — едва различимые в тусклом свете свечи, но было видно, что они полны слез. Его губы почти касались ее губ, но она отвела лицо.

— Мне… мне нужно завтра начать разбирать вещи дедушки Томаса.

Глаза Блэйда пожирали ее профиль, но, поборов желание, он не преминул воспользоваться предоставившейся возможностью.

— Не беритесь за эту скорбную работу одна. Я могу помочь вам, если хотите.

— Вы? — Она посмотрела на него, губы ее подрагивали. — Я очень вам признательна, милорд. Другие — Джордж, Роберт, Лесли — недостаточно образованны для такой работы. А мои тетки способны лишь побросать все в сундуки и продать.

— Мы не допустим этого, — сказал он, не отрывая взгляда от ее губ.

— Вы уверены? — Она обвела взглядом библиотеку. — Работа будет скучной и утомительной: здесь много книг на греческом, латинском и даже на итальянском языках.

— Милая, не думаете ли вы, что я недостаточно грамотен для вашей работы?

— Так вы сможете?

— Насмехаясь, госпожа Ориел, вы рискуете потерять помощника.

Она неожиданно улыбнулась, и он вопросительно посмотрел на нее.

— Вы знаете, что произносите мое имя с акцентом?

— Чепуха.

— Нет, это действительно так. Вы говорите «Ори-елле».

Улыбка снова осветила ее лицо, и Блэйд ощутил тебя так, будто совершил огромный подвиг. Но тут он вспомнил о своем задании.

— Милая, я могу начать хоть с завтрашнего дня. Мне жаль, что я так и не смог по-настоящему поговорить с сэром Томасом, но, возможно, мы поговорим о нем во время нашей работы.

— Зачем вам все это?

— Вы не единственная в этом королевстве, кто интересуется науками. У меня есть собственная библиотека во Франции — больше, чем эта. Может быть, вы позволите мне приобрести для себя кое-что из собрания сэра Томаса?

— Возможно.

Она внезапно поднялась, будто только сейчас осознала, что они находятся в комнате одни. Блэйд тоже встал и взял ее за руку.

— Вы опять боитесь меня.

Она покачала головой, но все же попыталась высвободить руку. Накидка, которую она набросила сверху, чуть распахнулась, открыв знакомое ему домашнее платье, и он инстинктивно обнял ее за плечи.