— Она такая красивая, — прошептала она.

— Как живая, — подтвердила Кэт.

— Я рада, что здесь оказался ее портрет, — проговорила Анна. — При дворе никто о ней ни слова не произносил.

— Слишком боялись короля, — тихо молвила Кэт.

Принцесса тактично взяла Элизабет за руку:

— Идемте, я покажу вам еще кое-что.

Она повела девочку по галерее в спальню. Там стояла величественная дубовая кровать с вплетенными в замысловатый узор гербами Англии.

— Говорят, это была кровать вашей матери.

Сердце Элизабет подпрыгнуло в груди.

— Почему она здесь?

— Здесь был дом вашей матери, — объяснила Кэт. — Она провела в нем детство, и сюда приезжал ваш отец, пытаясь завоевать ее сердце. Но ему пришлось ждать немало лет, прежде чем она согласилась.

— Но ведь он был королем! — потрясенно вымолвила Элизабет.

— Да, был, но, прося вашу мать сделаться его избранницей, он ставил ее превыше всего — можно сказать, поклонялся ей, словно небесному образу. Она полностью завладела его сердцем, и его счастье было в ее руках. Вот такая была у них любовь.

— В герцогстве Клевском по-другому, — язвительно заметила принцесса. — Там юным леди приходится сочетаться браком с теми, кого выбирают отцы.

— Здесь тоже такой обычай, — сказала Кэт. — Но король уже был женат. Он не мог просить ее стать его женой и потому призвал быть возлюбленной.

— Возлюбленной? — переспросила Элизабет, проводя пальцами по резной спинке, на которую когда-то опиралась голова ее матери.

— Той, которая владеет его сердцем, — ответила Кэт, сказав лишь половину правды.

— И она отказалась? Смелая женщина! — заявила Анна.

Элизабет тоже восхитилась. Ее мать и впрямь была выдающейся женщиной. Сколько же в ней было силы и отваги!

— Мой отец все это время очень ее любил? — спросила она.

Кэт помолчала, размышляя над ответом.

— Да, любил. Он не мог думать ни о ком другом. Он объявил себя главой английской церкви, чтобы жениться на вашей матери, и в конце концов добился своего.

После чего, естественно, все пошло не так, как хотелось, и Кэт решила отвлечь Элизабет от дальнейших расспросов.

— Давайте найдем вам спальню, — предложила она.

— Ах да. Сюда, пожалуйста. — Анна мгновенно поняла намек.

— А нельзя мне спать здесь? — спросила Элизабет, которой хотелось быть поближе к матери, вернее, к тому, что от нее осталось.

— Насколько я понимаю, это комната принцессы Анны, — нерешительно заметила Кэт.

— Совершенно верно, — любезно ответила принцесса. — Леди Элизабет может здесь спать. Я распоряжусь на сей счет.

Она улыбнулась девочке, и та благодарно посмотрела на нее.

— А теперь я покажу вам чудесный сад! — объявила Анна.

Где бы ни оказывалась Элизабет в Хивере, все напоминало ей о матери — в каждой комнате, на каждой садовой дорожке, в каждой тенистой беседке. Большую часть имущества семьи Болейн забрали королевские чиновники, но кое-что сохранилось, в том числе кровать и портрет, — кому, думала Кэт, нужны были эти напоминания о падшей королеве? И все-таки даже без вещей Анны легко было представить, что она оставалась здесь, в Хивере.

— Ты бывала тут, когда… она жила здесь? — спросила Элизабет у Кэт в первый же день, когда они шли по цветущему саду.

— Один раз, — припомнила Кэт.