Ну не могла же, в конце концов, на этого молодого человека настолько сильно повлиять гибель матери? Молодые Де Ла Серта не скорбят по маркизе, с самого начала не скорбели – для них она стала женщиной, которая продала нечистой силе родного сына ради богатства и положения в обществе.

Что такогo случилось? Почему Мануэль вдруг не просто пожелал на мне жениться, но и даже прилагает огромные усилия для достижения своей цели?

Когда мы, наконец, устроились на расстеленном пледе, что бы отобедать, как–то так вышло, что старший ибериец сел подле меня. С другой стороны устроился Второй, и мы с близнецом то и дело обменивались недоуменными взглядами. Де Ла Серта откровенно и даже настойчиво ухаживал за мной, совершенно того не скрывая!

Пставалось только сжимать зубы и терпеть внимание мужчины. Мужчины, которого я люблю. Парадоксальная ситуация.

Вообще, странности происходящего не замечала только Эмма. Ну,или она умело делала вид, что не замечает, с ней вечно до конца непонятно. Держалась младшая, по крайней мере, с потрясающей непосредcтвенностью, шутила как и всегда, звонко смеялась и щедро рассыпала улыбки направо и налево.

Теодоро был сражен наповал очарованием моей сестры, кажется, напрочь пoзабыв и о  пиявках,и о лягушке, и о прочих перенесенных им в этот день страданиях. А вот Мануэль словно бы вовсе не видел Эмму. Он не обращал на младшую никакого внимания, кроме того, которое требовала вежливость.

Казалось, будто весь мир Мануэля Де Ла Серта внезапно начал вращаться вокруг меня. И слишком уж все казалось… натуральным, достоверным. Никoгда бы не предположила, что старший сын иберийского посла отличается огромными актерскими дарованиями! Мануэль, как я считала до того, обладал слишком уж горячим нравом и не смoг бы притворяться так долго и так последовательно.

Но ведь он наверняка притворяется, иначе и быть не может.

При этом Де Ла Серта не желал оставлять меня даже наедине с собственными мыслями!

Стоило лишь погрузиться в нелегкие раздумья, как Мануэль тут же обратился ко мне:

– Вы сегодня до странности молчаливы, леди Ева,   произнес молодой человек.  – Что–то случилось?

Случилось . Пpичем с самим иберийцем. И разумеется, эту правду озвучивать при Мануэле и Теодоро я посчитала излишним.

– Нет, ничего такого,   покачала я головой плечами, не рискуя посмотреть в сторону предмета своих чувств. Попросту боялась, что из за бури в душе могу сама того не желая сглазить Мануэля,и в этом случае у него появится реальный шанс сломать не только ногу, но и шею.

– Разве? – решил быть настойчивым, а не вежливым ибериец. Я не глядела в его сторону, однако всем телом чувствовала , что черные глаза Де Ла Серта прямо сейчас пытаются прожечь меня насквозь.

– Вы мне не верите?   с деланным возмущением спросила я.

В Альбине было принято верить леди, что бы те ни говорили,или хотя бы делать вид, что веришь. Джентльмен просто не может заявлять об обратном.

На беду мою, Мануэль Де Ла Серта был не из Альбина и на условности, что были неотъемлемой частью нашей жизни, с легкостью мог махнуть рукой.

– Ни капли не верю, леди Ева.

А еще, похоже, на звание джентльмена претендовать ибериец не мог.

От такого поворота я буквально онемела и с возмущением уставилась на молодого человека, которому пришло в голову вот так бесстыже нарушить правила игры, принятые в высшем свете.

– Вы обвиняете меня во лжи?   позволила я себе даже некоторое возмущение.

Kазалось бы Мануэлю прямо сейчас стоило отступить, однако он и не подумал смущаться, заявив подобные возмутительные вещи благовоспитанной молодой леди.

– Друг мой, быть может, стоит обойтись без таких резких слов? – жестче обычного произнес Второй, чтo все таки решил встать в конечном итоге на мою сторону, несмотря на всю привязанность к старшему Де Ла Серта.