Эта самая возможность просто-таки нагло лезла в глаза.

В жилом вагоне, где разместились и небольшая гостиная, и столь поразившая меня ванна о львиных лапах, и крохотная, едва повернуться, кухня с холодильной установкой — вот уж еще одно чудо, — царил беспорядок. Мягко говоря, беспорядок.

Я бы сказала, форменный бардак.

Грязная посуда.

Грязная одежда.

И ковер, некогда, подозреваю, весьма милый и недешевый, тоже не отличался чистотой.

Клубы пыли в углах и толстый слой ее же на очаровательной этажерке. Вместо статуэток, которые бы с этажеркой гармонировали, на полочках валялись ключи, отвертки и розовые бантики…

Чай пах сеном. Возможно, им и был, поскольку вкус соответствовал запаху. Над бутербродами печально кружила муха, не решаясь, впрочем, покуситься на них.

— Возможно, — я сделала глубокий вдох, — это будет нагло с моей стороны, но…

…эти двое по первому впечатлению неплохие ребята.

Подобрали.

Чаем напоили. Накормили в меру возможностей… и вообще везут вот. Только ехать мне совершенно некуда. И не факт, что в городке, куда мы прибудем к завтрашнему утру, меня встретят столь же ласково. Нет уж, знакомое зло лучше незнакомого.

А с бардаком я управлюсь.

Имеется опыт.

— …вы не хотели бы нанять домоправительницу? — завершила я фразу и скромно потупилась, надеясь, что поймут они верно. В конце концов, в ближайшем окружении не было никого, кто бы претендовал на сие чудесное место.

— А… — Альвин дернул ухом, для разнообразия левым.

И котелок снял.

— Готовлю я неплохо. Стирать умею. Иглу в руках тоже держать доводилось. — Я старалась говорить спокойно. — Естественно, никаких иных…

…это слово я подчеркнула, и подгорец очаровательно зарделся.

— …услуг я не оказываю.

Альвин дернул правым ухом.

И уставился на подгорца.

Подгорец — на потолок.

Посмотрела и я. Потолок был низким, что, впрочем, неудивительно. Удивительно вообще, как в эту колымагу столько всего влезло, изнутри она выглядела куда больше, чем снаружи.

— Ричард будет недоволен, — произнес Гренморт со вздохом и покосился в сторону ширмы. Надо полагать, за ней и находился тот самый Ричард, поборник бардака и любитель черствого хлеба.

— Будет, — согласился Тихон.

— Он и так постоянно недоволен. На паршивого не угодишь: то жарко, то не парко, то баня студена. А мы скоро язву заработаем… и вообще… не токмо пузище смышляет о пище, и тощий живот без еды не живет.

Изрекши сию мудрость, Грен вытащил из бороды бантик и предложил:

— Пять серебряных в месяц?

— Десять, — сказала я. — И полное содержание.

— Идет!

Позже, вспоминая этот момент, я бесконечно удивлялась своему запредельному везению.

Избежать смерти.

Очутиться на Элайне. И встретить не разбойников, которые здесь водились, хотя и не в большом числе, не умертвие — их было чуть больше, нежели разбойников, не хищника, нежить или жить с недобрыми намерениями, но именно тех людей, которым я была нужна.

И которые были нужны мне.

Шутка Богов?

Судьба?

Тогда я меньше всего об этом думала, но лишь радовалась, что обрела какие-никакие кров и защиту.

Ричарда разбудил запах.

И это был отнюдь не привычный запах старого кладбища, в котором мешались ароматы сырой земли, камня и лишайника, эти камни покрывающего. И не запах очередного провинциального городка. И даже не таверны, где запахи съестного перекрываются смрадом навоза и переполненных нужников.