– Все мое время в вашем распоряжении, леди Кэтрин.

– Спасибо. Может быть, пройдем в библиотеку?

– Куда прикажете.

Эндрю стиснул зубы, чтобы не прозвучали слова, которые рвались из его сердца. Едва ли сейчас подходящее время и место для признания, что он до сумасшествия ее любит, до боли желает и готов выполнить малейшее ее повеление.

Следом за Кэтрин он спустился с лестницы, восхищаясь ее женственными формами. Взгляд Эндрю задержался на нежной, беззащитной шее, которая была видна из-за высокой прически. И лишь единственный каштановый локон спиралью спускался по бледной коже.

Эндрю сжал кулаки, чтобы рука сама собой не потянулась к одинокой вьющейся прядке. Он так пристально смотрел на приманку, что не заметил, как хозяйка дома остановилась у закрытых дверей. Очнулся он, только налетев на нее на полном ходу.

Она вскрикнула, боясь потерять равновесие и удариться головой о дверь. Его руки тут же подхватили ее за талию.

На несколько бесконечных секунд оба замерли. Умом Эндрю понимал, что надо выпустить ее из объятий, но ноги и руки отказывались повиноваться. Вместо этого он закрыл глаза, наслаждаясь близостью ее тела. Притягивающий цветочный аромат окружил его соблазнительным облаком. Легкий поворот головы... и можно прижаться губами к ее благоухающей коже, которая так близко, даже мучительно близко.

И он поддался непреодолимому соблазну. Его губы коснулись сливочной кожи за ухом Кэтрин так легко и нежно, что Эндрю и сам не знал, поняла ли она, что он сделал.

Желание, горячее и неудержимое, обрушилось на него. Эндрю только плотнее закрыл глаза в тщетной попытке справиться с бушующей в нем бурей.

Но прямая, неподатливая спина Кэтрин заставила Эндрю очнуться. Он заставил себя убрать руки с ее талии и отступить.

– Простите, – проговорил он неузнаваемым голосом. – Я не видел, куда иду.

Несколько секунд она молчала, потом опустила руки и произнесла:

– Извинения приняты.

Он замер, почувствовав дрожь в ее голосе. Что это, следствие смущения или гнева? И потрясена ли она этим мгновением, как он? Эндрю надеялся, что она обернется, а он, увидев ее лицо, прочтет по глазам, есть ли в них желание, но леди Кэтрин не шелохнулась. Она пошла к камину у дальней стены библиотеки.

Эндрю последовал за ней. Дверь громко хлопнула в тишине, которую ему хотелось нарушить. Ладони и губы все еще трепетали от воспоминания о ее теле.

Эндрю стало обидно, что она смотрит лишь на горящие угли в камине, игнорируя его присутствие, но это и к лучшему. Обернись леди Кэтрин сейчас, она непременно заметила бы, как сильно на него повлияло соприкосновение их тел.

– Не возражаете, если я выпью? – спросил он, полагая, что в бутылках на круглом столике красного дерева находится бренди.

Леди Кэтрин не обернулась.

– Да, пожалуйста. Угощайтесь.

– Не хотите присоединиться? Ответ его удивил.

– Да, шерри, пожалуйста.

Эндрю приблизился к столику. Он неспешно налил две рюмки, потом подошел к камину и остановился напротив Кэтрин.

– Ваш херес, леди Кэтрин.

Щеки ее горели. Но она смотрела на Эндрю спокойно и холодно. Он передал ей хрустальный бокал в форме сердечка.

– Благодарю.

Кэтрин взяла бокал, и Эндрю отметил, что она старалась сделать так, чтобы их пальцы не соприкоснулись. Она отвела взгляд и сделала маленький глоток. Он последовал ее примеру.

Отпив еще чуть-чуть, Кэтрин вынула из кармана конверт цвета слоновой кости и протянула Эндрю:

– Только что пришло письмо от моего отца. Человек, который стрелял, арестован.

Он поставил бокал, взял письмо и быстро пробежал его глазами. Билли Роббинс. Эндрю стиснул зубы. Теперь он знал имя человека, выстрелившего в леди Кэтрин, человека, который легко мог прервать ее жизнь.