Мартина Коул. Леди-киллер
Посвящается Лес и Кристоферу
Книга первая
Из горестей, что страждущего мучат, Горчайшая — презрения насмешка; Судьбы удары по израненному сердцу — Ничто пред оскорблением болвана. …Испытал тебя в горниле страдания Кровь неизбежна, и все, что зришь ты, — кровь.
Пролог
— Сколько раз тебе говорила: не лезь в дом в грязных башмаках! Ох, Джордж, Бога ради, ты что, бухой? Или крыша поехала? Ни черта не понимаешь! Илэйн Маркхэм поглядела на постную физиономию мужа и с трудом удержалась, чтобы не влепить ему оплеуху. Она в ярости стиснула зубы, заставив себя успокоиться, и уставилась на заляпанный грязью пол. Тяжело вздохнув, она вытащила из-под раковины тряпку, с шумом захлопнула дверцы буфета и подставила под кран пластмассовое ведро. Джордж Маркхэм, сидя на табуретке, стаскивал башмаки, в которых работал в саду, стараясь не наследить, и наблюдал за тем, как жена что-то брызгает в воду из флакона. Наполнив ведро, Илэйн повернулась к мужу и рявкнула: — Не мог подстелить газету? Даже такая простая мысль не приходит в твою дурацкую голову? Кусая губу, Джордж несколько секунд в упор смотрел на жену, потом тихо, виновато сказал: — Прости, дорогая! Женщина зло прищурилась. — Я сам уберу. — Он с горечью улыбнулся. Илэйн задохнулась от ненависти, замотала головой: — Не суйся, ведь все испортишь! О Господи, Джордж! И как только тебя терпят в конторе! Она грохнула на пол ведро с водой, от которой шел пар, вытащила тряпку и, не переставая ворчать, стала протирать пол. — Ну, правда же, ты кого хочешь достанешь! За что ни возьмешься, непременно напакостишь! Ты только вспомни, на прошлой неделе… Слушая бесконечную трескотню Илэйн, Джордж не сводил глаз с ее мощного зада. Заплывшие жиром бока колыхались в такт движениям, и Джордж живо представил себе, как поднимается с табуретки и дает ей пинка в ее необъятный зад, да такого, что ведро с водой и она сама летят через всю кухню. Вот будет потеха! Джордж не сдержал улыбки. — Чего зубы скалишь? Поглощенный своими мыслями, Джордж обалдело посмотрел на жену. Она, полуобернувшись, тоже уставилась на него. При свете голой лампочки ярко-зеленые тени на веках и вызывающе красная помада на губах придавали лицу Илэйн зловещее выражение. — Так… ничего… просто так, дорогая! — В голосе его звучало смятение. — Вали-ка ты, Джордж, отсюда! Уйди с глаз моих! Но он не в силах был оторвать от нее взгляд. Илэйн терла пол, пока он не стал совершенно сухим, снова и снова отжимала тряпку. Вот так же Джорджу хотелось сжать глотку жены, но вместо этого он пошел к двери. — Куда тебя снова несет? — заорала Илэйн в сердцах. Джордж покосился на нее. — Надо кое-что доделать в сарае. Илэйн закатила глаза. — Какого дьявола тогда ты приперся в дом? Натаскал грязи! Устроил тут настоящий бардак! — заорала она, разведя руками. — Да вот чайку хотел выпить, но, смотрю, ты занята… Он быстро вышел из кухни и только за порогом сунул ноги в рабочие башмаки. Илэйн постояла, посмотрела на закрывшуюся за ним дверь. Ей было муторно и тоскливо. Как всегда после прочистки мозгов мужу. Ну и мудак! И как только она не чокнулась за все эти годы, пока жила с ним?! Она вздохнула и снова взялась за тряпку. Джордж тем временем вошел в сарай, запер дверь на засов, прислонился к косяку, постоял. На лбу выступили капельки пота. Он облизнул губы, прикрыл глаза, повздыхал. |
